Журнал «Филоlogos»
Аннотации статей.
Бец М.В.. ИНТЕРФЕРЕНЦИЯ КАК РЕЗУЛЬТАТ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ДИСКУРСОВ
В настоящей работе рассматривается проблема междискурсивного взаимодействия в рамках дискурсивной контактологии. Ставится задача изучения лингвистических процессов, которые возникают в ходе столкновения двух типов дискурса (научного и драматургического) на примере статьи, опубликованной в сборнике материалов Всероссийской научной конференции «Театр и драма: эстетический опыт эпохи», «Трансформация пародии в вариациях сюжета "Любовь к трем апельсинам"» режиссера-постановщика А.Ю. Лебедева. Выдвигается идея о том, что разные типы дискурсов могут вступать во взаимодействие друг с другом при наличии связующего звена, обладающего когнитивно-деривационным потенциалом, создающим единый контекст, но при этом они сохраняют изначально присущие им дискурсивные характеристики, что не позволяет говорить о возникновении третьего (уникального) типа дискурса. Конфликтного существования разных типов дискурса в пределах единого контекста не наблюдается. В качестве упомянутой сверхдискурсивной единицы выступает концепт, изначально существующий автономно от дискурса, что позволяет ему перемещаться из одного дискурсивного пространства в другое, а также объединять эти пространства между собой. Следствием этого является интерференция дискурсов, в ходе которой один дискурс проявляет себя в качестве дискурса-субстрата (принимающего), а другой - в качестве дискурса-суперстрата (принимаемого). При анализе материала было установлено, что в ходе интерференционного взаимодействия научный дискурс реализует себя как субстрат, он менее подвержен адаптационным процессам взаимодействия, сохраняя собственные характеристики и определяет внутренние механизмы функционирования дискурса-суперстрата. Драматургический дискурс понимается как суперстрат, поскольку он утрачивает ряд признаков, которые препятствуют процессу интерференции. Объединяет принимающий и принимаемый типы дискурсов сверхдискурсивная единица (концепт), именуемая «Любовь к трем апельсинам». Вокруг названного концепта формируется концептуальное поле, объем которого в результате контактов разных типов дискурса увеличивается, расширяются его границы и появляются новые характеристики, ранее не существовавшие.
This article is devoted to the problem of interdiscourse interaction within the context of the discursive contactology. The task is to study the linguistic processes that are arising during the collision of two types of discourse (scientific and dramatic) using the article published in the All-Russian Scientific Conference "Theater and Drama: Aesthetic Experience of the Epoch" information package as an example. The title of the article is "Transformation of Parody in Variations of the Plot “Love for three oranges”" directored by A.Yu. Lebedev. The idea of the research is the following: different types of discourses can interact, if there is a link with cognitive-derivational potential that creates one combined context, but they save their inherent discursive characteristics, and it does not allow us to speak about the creating of the third (unique) type of discourse. The link with cognitive-derivational potential (a super-discursive unite) is the concept that exists initially independent from discourses, and this fact allows the concept to move from one discursive space to another, and also to unite these spaces between them, this is the reason, why the concept is called as the super-discursive unit. The consequence of this process is the interference of discourses, when one discourse is a discourse-substrate, it is less prone to adaptational processes of interaction, retaining its own characteristics and it determines the internal mechanisms of the functioning of the discourse-superstratum. Dramatic discourse is understood as a discourse-superstratum because it loses a number of features that block the process of interference. The discourse-substrate and the discourse-superstratum are combined with a super-discursive unit (concept) that is called "Love for three oranges". One conceptual field is formed around this concept, the volume of which is increasing because of the discourse interaction, and new characteristics are appearing.
Богдевич Е.Ч.. ТОПОС КАК ПРОСТРАНСТВО ПАМЯТИ: СТРУКТУРА, СЕМАНТИКА, МЕХАНИЗМЫ РАЗВИТИЯ
В статье освещены основные направления толкования топоса как значимого элемента художественного произведения. Обосновано его понимание как устойчивого художественного образа, обладающего пространственными координатами. Не каждый пространственный образ, представленный в произведении, может быть соотнесен с топосом. Топика представляет собой систему принципиально значимых в обширном культурно-историческом контексте пространственных образов. Вариантом реализации топоса в тексте является субтопос, выступающий в качестве пространства-гетеротопии - пространства, которое находится за пределами всех остальных мест, но при этом неразрывно связано с ними по принципу дополнительности и/или противопоставления. Подобного рода пространства характеризуются рядом специфических черт: способность совмещать в себе разнородные хронотопы; одновременная замкнутость и открытость; специфическая функциональность. Субтопосы-гетеротопии представляют собой пространственные образы, маркирующие переломные сюжетные ситуации. Возможность описания топоса посредством базовых философских категорий (онтологии, гносеологии, аксиологии) позволяет говорить о миромоделирующей функции топоса в пространстве художественного текста. Способность топоса выступать в качестве механизма сохранения и ретрансляции культурной памяти обусловлена его структурой. Не подверженное изменениям ядро топоса позволяют ему сохранять в себе устойчивые компоненты смысла, что образует платформу для успешного функционирования топоса в диахроническом срезе. Периферийные семы отражают аксиологическую составляющую мировоззрения конкретной эпохи, то есть позволяют топосу быть актуальным в аспекте синхронии. Трансформации топоса на уровне структуры (появление новых периферийных значений, смена векторов интерпретации центральных элементов) находят отражение в системе субтопосов, формируемой топосом.
The article highlights the main directions of the interpretation of topos as an important element of the literary text. The author proves the idea of topos as a sustainable artistic image with spatial coordinates. Not every spatial image presented in the text can be correlated with the topos. The topic is a system of fundamentally important spatial images in a broad cultural and historical context. A variant of the topos implementation in the text is a subtopos, which acts as a space - heterotopia - a space that is outside all other places, but is inextricably linked to them on the principle of complementarity and/or opposition. Such spaces are characterized by a number of specific features: the ability to combine heterogeneous chronotopes; simultaneous isolation and openness; specific functionality. Subtopic-heterotopia is represented by spatial images, marking the turning point of the story situation. The possibility of describing the topos by means of basic philosophical categories (ontology, epistemology, axiology) allows us to speak about the world-modeling function of the topos in the space of a literary text. The ability of topos to act as a mechanism for the preservation and retransmission of cultural memory is due to its structure. Unaffected core of the topos allows it to keep steady components of meaning that form the platform for the successful functioning of a topos in the chronological cut. Peripheral semes reflect the axiological component of the worldview of a particular era, that is, allow the topos to be relevant in the aspect of synchrony.
Камалова А.Т.. К ПРОБЛЕМЕ ЖАНРОВОЙ ИДЕНТИФИКАЦИИ ЛИТЕРАТУРНОГО КИБЕРПАНКА (НА ПРИМЕРЕ РУССКОГО КИБЕРПАНКА 90-х - 2000-х ГОДОВ)
В статье характеризуются основные причины формирования жанра киберпанк. При этом русский литературный киберпанк рассматривается как своеобразный жанровый симбиоз научной фантастики и антиутопии. Основными составляющими жанра является антиутопический мир будущего на пороге социально-культурных перемен и фантастические образы, связанные с научными открытиями и технологическим прогрессом. Конфликт «человек - техника», характерный для жанра, воплощается в фантастическом сюжете и персонажах. Этот конфликт переплетается с другим: «человек - природа». Мысль о том, что научно-технический прогресс неизбежно приводит к нарушению экологического равновесия, раскрывается в образах умирающей природы. И как следствие - животных заменяют роботы, способные порой действовать и мыслить как люди, появляются машинно-человеческие гибриды. Такая «подмена» - лишь неудачная попытка восстановить утраченную человеком гармонию с природой. Она создает впечатление иллюзии, самообмана, искусственности, как и весь виртуальный мир, весьма критически оцениваемый писателями. Происходящее в новом мире сопровождается усиливающимся социальным неравенством. Противопоставляя роботов и киборгов обычным людям, авторы заостряют внимание читателя на том, что члены общества будущего имеют не только неодинаковые способности, но и неодинаковые права. Глобальным образом этого неравенства являются транснациональные корпорации, богатство которых контрастирует с постапокалиптическими образами городских трущоб, в которых проживают неимущие. Однако авторы киберпанка подводят читателя к мысли, что обществу под силу изменить сложившуюся ситуацию.
The article describes the main reasons for the formation of the cyberpunk genre. At the same time, Russian literary cyberpunk is regarded as a kind of genre symbiosis between science fiction and anti-utopia. The main components of the genre are the anti-utopian world of the future on the threshold of social and cultural changes and fantasy elements associated with fiction based on scientific discovery and technological progress. The "man-technique" conflict as a characteristic of the genre is embodied in a fantastic plot and characters. This conflict is intertwined with another: "man-nature". The idea that scientific and technical progress inevitably leads to disruption of ecological equilibrium is revealed in the images of a dying nature. And as a result - animals are replaced by robots, which sometimes are capable of acting and thinking like humans, machine-human hybrids appear. Such a "substitution" is only an unsuccessful attempt to restore the harmony between man and nature which was lost. It creates the impression of illusion, self-deception, artificiality, like the entire virtual world, which is highly critically evaluated by the writers. What is happening in the new world is accompanied by increasing social inequality. By contrasting robots and cyborgs with ordinary people the authors focus the reader's attention on the fact that the members of the future society have not only unequal abilities, but also unequal rights. The global image of this inequality is transnational corporations, whose wealth contrasts with the post-apocalyptic images of the urban slums where the poor live. However, the authors of the cyberpunk lead the reader to the idea that society can change the current situation.
Ломакина С.А.. ФИЛОСОФИЯ И ПОЭТИКА РАННЕЙ ПРОЗЫ БОРИСА ЗАЙЦЕВА
Предметом рассмотрения в данной статье являются элементы импрессионизма ранних произведений Бориса Зайцева. Особое внимание уделяется рассказам, в которых нет привычного фабульного развития («В дороге», «Миф», «Сестра», «Земная печаль» и др.). Несмотря на это, эмоциональная наполненность произведений, созданная настроением героя или рассказчика, позволяет глубоко осмыслить все, что происходит и в мире в целом, и вокруг самого героя. Б. Зайцев создает особенный ритм повествования, некоторую мозаичность предметного мира, существующего только в понимании конкретного человека. При этом ощущается осознанное восприятие единения и взаимопроникновения всего живого на земле. Созерцание окружающего мира с позиций «натуралиста-бытовика» позволяет писателю высветить моменты его духовной активности. Несмотря на внешнюю бессюжетность некоторых рассказов, в повествовании вырисовываются детали, способствующие показать неброское, самое обыденное по-иному. Наблюдается переосмысление увиденного, на второй план уходит осознанно-логическое восприятие мира. Ведущим способом постижения Вселенной становится у писателя простое чувственное впечатление. Проведенное исследование позволяет говорить о том, что ранние рассказы писателя созданы под влиянием импрессионизма, который в творчестве Зайцева несколько трансформировался. Мысль заменялась восприятием, рассудок - инстинктом, а сюжетное действие повествования - размышлениями о прожитой и будущей жизни, ее смысле, воспоминаниями о моментах, которые не только повлияли на мировоззрение героя, но и изменили его жизнь. Мечты о счастье сменялись думой о смерти. Перед читателем цепь эмоциональных состояний героя или рассказчика, из которых и выстраивается само произведение. Раннее творчество Зайцева вобрало в себя фактически все ключевые характеристики импрессионизма: лиричность, обостренную чувствительность, мозаичность, усиление цветописи и мелодики и другое. В импрессионистическом видении мира писателя воплотилась не только идея единения всего живого на земле, но и идея абсолютной любви и к ближнему, и к Земле-матери, и ко всей Вселенной.
The subject of this article is the elements of impressionism in the early works of Boris Zaitsev. Particular attention is paid to the stories in which there is no usual plot development ("On the Road", "Myth", "Sister", "Earthly Sorrow", etc.). Despite this, the emotional fullness of the works, created by the mood of the character or the narrator, allows the reader to deeply comprehend everything that happens in the world as a whole, and around the character himself. B. Zaitsev creates a special rhythm of the narrative, a certain mosaic of the objective world that exists only in the perception of a particular person. There is a conscious perception of unity and interpenetration of all life on earth. Observation of the world from the standpoint of "naturalist describing everyday life" allows the writer to highlight moments of his spiritual activity. Despite the external plotlessness of some of the stories there appear in the narrative details that help to see the inconspicuous, the most ordinary in a different way. There is a rethinking of what he saw, consciously logical perception of the world goes into the background. The writer's simple sensory impression becomes the leading way of understanding the Universe. The study suggests that the early stories of the writer were created under the influence of impressionism, which was somewhat transformed in the works of Zaitsev. Thought was replaced by perception, reason by instinct, and the plot action of the narrative by reflections on past and future life, its meaning, by memories of moments that not only influenced the worldview of the hero, but also changed his life. The dreams of happiness were giving way to the thoughts of death. The reader observes a chain of emotional states of the character or the narrator, from which the work itself is built. Early works of Zaitsev have absorbed practically all key characteristics of impressionism: the lyricism, the increased sensitivity, mosaic, intensification of color painting and melody, etc. The impressionistic vision of the writer’s world embodied not only the idea of unity of all life on earth, but also the idea of absolute love for one's neighbours, the Earth-mother, and the whole Universe.
Морозова Е.Н.. ПАРАДОКСЫ ВОДЕВИЛЬНОЙ ТРАДИЦИИ В «ШУТОЧНЫХ СЦЕНАХ» Н.А. ЛЕЙКИНА
Статья посвящена рассмотрению драматургического наследия Н.А. Лейкина на материале «шуточных сцен» «Петербургский Фигаро», «Привыкать надо!!!..», «На случай несостоятельности», «Медаль», воплощающих некоторые процессы жанровой деформации водевиля. Специфические черты водевиля и их трансформация в указанных произведениях выявляются на уровне сюжетно-композиционной структуры и образной системы. В статье определяется типология куплетов, выделяются следующие типы: репрезентирующий, оценочный, сюжетомоделирующий. Особое внимание уделяется пьесе «Петербургский Фигаро», в тематическом и структурно-семантическом плане соответствующей поэтике водевильного жанра. Связь с водевилем, подчеркнутая Лейкиным в жанровом подзаголовке «шуточные сцены с куплетами в трех действиях», подтверждается вставками в форме куплетов, связывающих между собой сюжетные ситуации и все сценически острые положения в пьесе. Устанавливаются функции куплета в анализируемом произведении: средство характеристики героя, способ воплощения современной драматургу действительности, механизм конструирования комических ситуаций. Автор статьи обнаруживает присутствие в структуре «Петербургского Фигаро» наряду с куплетом таких обязательных элементов водевиля, как незамысловатая интрига, построенная на любовном сюжете, счастливый финал, устойчивые амплуа. Автор приходит к выводу, что литературный процесс последней трети XIX века в области малых драматических форм характеризуется парадоксальной ситуацией. С одной стороны, рассмотренные в статье пьесы наследуют водевилю, вобрав в себя «знаковые» элементы его поэтики. С другой - наблюдается тенденция деводевилизации малых драматических жанров. Лейкин углубляет и обогащает проблематику «шуточных сцен», вводит в них темы и мотивы, характерные для бытовой комедии последней трети XIX века. Так, в «Петербургском Фигаро» драматург показывает, что в современной ему жизни предметом купли-продажи становятся не только материальные ценности, но и искренние чувства. В пьесе «На случай несостоятельности» звучит мысль о потере национальной гордости и национальной самобытности, низкопоклонстве русского общества перед всем иностранным.
The article deals with the drama heritage of N.A. Leykin on the material of the "joking scenes" "Figaro from Petersburg", "It is necessary to get accustomed!!!...", "In case of insolvency", "Medal", which embody some processes of the genre deformation of the comic sketch. Specific features of the comic sketch and their transformation in the analyzed works are revealed on the level of the subject and compositional structure and the image system. The article defines the typology of couplets, the following types are distinguished: representing, evaluating, subject modeling ones. Special attention is given to the play "Figaro from Petersburg", which conforms to poetics of the comic sketch genre in the thematic and structural-semantic scheme. Its relation to comic sketch, emphasized by Leykin in the genre sub-title "joking scenes with couplets in three acts", is confirmed by insertions in the form of couplets which connect subject situations and all stage pointed positions in the play between themselves. Functions of the couplet in the analyzed work are stated as: the means of a hero characteristics, the way of embodying reality of the playwright's time, the mechanism of comic situations construction. Besides couplets, the author of the article has found presence in the structure of "Figaro from Petersburg" such obligatory elements of a comic sketch as the uncomplicated plot based on love-affair, the happy finale, stable types. The author comes to the conclusion that literary process of the last third of the XIX century in the sphere of minor drama forms was characterized by the paradox situation. On the one hand, the plays analyzed in the article succeeded to the comic sketch, absorbing "symbolizing" elements of its poetics. On the other hand, the tendency of disinheriting minor drama genres of comic sketch features was observed. Leykin extended and enriched problems of "joking scenes", introducing into them the themes and motives characteristic of the genre comedy of the last third of the XIX century. Thus, in "Figaro from Petersburg" the playwright shows that in the life contemporary to him not only material values, but sincere feelings have become the things for buying and selling. In the play "In case of insolvency" there is an idea of losing national pride and national originality, of the Russian society cringing to everything foreign.
Непрокина Ю.А., Пискунова С.В.. ТЕКСТОВЫЕ ЕДИНИЦЫ С СЕМАНТИКОЙ СЕЗОННОСТИ В ИСТОРИЧЕСКОЙ ПРОЗЕ: ЛЕКСИКО-КОММУНИКАТИВНЫЙ АСПЕКТ
В статье определяется понятие пейзажных единиц сезонности, их место в классификационной системе художественного пейзажа при актуализации в порождении художественных компонентов, их семантики и формы. Наличие актуализированного содержания в процессе коммуникации зависит от способностей коммуникантов увидеть в тексте один из ведущих типов отраженной реальной или вымышленной художественной картины мира. В связи с герменевтической природой текста пейзаж в его структуре занимает особое место. Наряду со служебными функциями в пейзаже содержатся те скрытые идеи произведения, без постижения смысла которых понять замысел автора невозможно. Описания природы как компонент текста - это благоприятная почва для размышлений, выводов читателя, когда процесс актуализации скрытых смыслов произведения происходит благодаря его индивидуальности, характеру, знаниям, опыту. Кроме того, одним из составляющих этапов восприятия семантики текста является выработка информационной модели текста, что способствует скорости порождения его содержания. Таким ключевым компонентом может стать пейзаж в его сезонных вариантах, которые обладают дополнительным историческим, социальным, психологическим, эстетическим смыслом. Естественно, что интерес к данному компоненту текста не угасает в современной коммуникации, но вызывает затруднения, так как его восприятие требует определенных навыков. Пейзажные единицы сезонности в прозаических текстах большого объема могут иметь особую семантическую структуру и функцию, отражать региональную историческую информацию или авторское отношение к ней. Результаты анализа исторического художественного текста на примере романа В.И. Селиверстова «Гибель тамбовского триумвирата» подтверждают продуктивность текстовых единиц с семантикой сезонности. Занимая в тексте сильную позицию, данные единицы создают реальность повествования, несут дополнительную функционально-смысловую нагруженность, экспрессию, выражают авторскую позицию. Пейзажные единицы сезонности помимо своих традиционных функций, расширяют свой функционально-значимостный потенциал, выступают хранителями культурных региональных ценностей, а следовательно, и национальной культуры в целом.
The article defines the concept of landscape units of seasonality, their place in classification system of art landscape at actualisation in generation of art components, their semantics and form. Presence of actualized content during communications depends of on the abilities of communicants to see one of principal types of reflected real or invented art world picture in text. In connection with hermeneutic nature of text the landscape in its structure have a special place. Along with service functions the landscape contains those hidden ideas of a written text, without comprehension of the signification of which it is impossible to understand the author's concept. The description of the nature as a text component is a favorable foundation for reflection, reader's conclusions, when the process of actualization of hidden written text ideas takes place due to its individuality, nature, knowledge, experience. Besides one of the phases of perception of text semantics is production of information model of text that accelerate a generation of his content. The landscape can become such key component in its seasonal variants which possess additional historical, social, psychological, aesthetic sense. Naturally that interest to given text component has not faded in modern communications, but it causes embarrassment, as its perception requires special skills. Landscape units of seasonality in prosaic texts of big volume can have a specific semantic structure and function, can reflect a regional historical information or author's attitude to it. The results of the analysis of historical art text in the context of the novel of V.I. Seliverstov "Death of Tambov triumvirate" confirm creativity of textual units with seasonality semantics. With their strong position in the text, given units create the narration of reality, bear an additional functionally-semantic sense, expression, and show the author's position. Landscape units of seasonality apart from their traditional functions, expand their functionally-meaningful potential, serve as keepers of cultural regional values, and consequently, the national culture as a whole.
Новосельцева Л. А.. НОВООБРАЗОВАНИЯ В ЯЗЫКЕ РОМАНОВ В. ПЕЛЕВИНА: ПРОБЛЕМЫ СЛОВОТВОРЧЕСТВА И АССИМИЛЯЦИИ
В статье рассматривается новаторская языковая форма произведений Виктора Пелевина с точки зрения новообразований, включенных в его текст - заимствований, иноязычных вкраплений, окказионализмов и т.д. Поставлена цель сгруппировать эти нововведения по формальным и семантическим признакам, стилевой характеристике, по способу введения в художественный текст, что зависит также и от целей писателя, склонного к словесной игре. В целом автором статьи изучено 500 неологических единиц в романе «iPhuck10». Это позволило прийти к выводу, что «новояз» В. Пелевина - его излюбленный прием сатирического отображения действительности и, одновременно, средство отражения глобальной интернационализации нашей жизни в будущем. Писатель использует лингвистические возможности для создания гротеска, насмехаясь над крайностями феминистских выступлений и политкультурных инноваций в нашей жизни. Анализ структуры новообразований, вводимых писателем в текст романа, позволил выделить как стандартные, так и оригинальные словообразовательные модели, которых насчитывается около десятка. Ложная этимологическая справка к англоязычным заимствованиям и окказионализмам, комическая расшифровка уже существующих и вымышленных аббревиатур, создание эхо-слов и лексикализация сокращений - все служит созданию особого авторского языка, его остранения и превращения в феномен, отражающий новые жизненные реалии. В статье перечислены основные способы перевода и интерпретации , используемые Пелевиным для иноязычных заимствований и псевдо-заимствований, вводимых в текст: они включают транскрипцию, транслитерацию, калькирование, экспликативный перевод и ложную этимологическую ссылку. Отмечено, что писатель умело применяет компрессивную функцию английского языка и продолжает творчески разрабатывать общую лексическую базу межъязыкового русско-английского вокабуляра в художественных целях. Автор статьи уверен, что дальнейшее изучение иноязычного элемента в сочинениях В. Пелевина позволит нам понять, как лингвистика текста влияет на формирование его художественных особенностей.
The innovative language form of Victor Pelevin's novels is studied in the article in terms of foreign inclusions, borrowed words and occasionalisms inserted in his texts. The object of the investigation is to classify them according to their structure, semantic and stylistic properties, reviewing the ways they are introduced into the text, which depends on the aim of the writer who is apt to playing words. The author of the article collected and analyzed about 500 lexical units of that kind used by the writer in his book "iPhuck 10". She comes to the conclusion that Pelevin's "newspeak" is, on the one hand, a method of satiric reflection of the reality and, on the other hand, serves a device that helps him to point out the global internationalization of our existence. The writer engages various linguistic means for making an effect of grotesque while sneering at the extremes of feminists' public protests and political culture innovations in contemporary life. The analysis of such lexis allowed the author of the article to enumerate both usual and non-standard word-building models of those words. Such devices as purposely false reference for English borrowings and occasionalisms, comical deciphering of abbreviations, coining echo-words and lexicalization of shortenings - everything promotes the innovation of the Russian language, its defamiliarization for denoting new life realities. Pelevin engaged a few methods of interpreting his loan-words and quasi-borrowings which include transcription and transliteration, replication, explicative translation and purposely-false etymologic reference. It is marked that for artistic purposes the writer is aimed at using а compressive function of the English language, which contributes to developing a common lexical basis of the inter-language Russian-English vocabulary. The author of the article is sure that studying a foreign inclusive element of Pelevin's language is to explain how this linguistic constituent influences shaping its artistic properties.
Пашкуров А. Н.. ВОПРОСЫ ГАРМОНИЗАЦИИ КУЛЬТУРЫ И ЖАНР ИДИЛЛИИ
В настоящей статье, в рамках исследования общей проблемы гармонизации в культуре, автора интересует вопрос о генезисе и эволюции жанра идиллии как особой мировоззренческой модели. Во вводной части настоящей статьи мы обращаемся к актуальным аспектам общегуманитарной теории литературной культуры и затрагиваем одну из центральных для философского знания концепций - концепцию так называемой «единой теории взаимодействий». Здесь же нами специально оговаривается методология нашего исследования. Второй смысловой раздел работы - системный обзор возникших в первые эпохи Нового времени философских представлений об идиллии (Гесснер, Гердер, Гете и ряд других). В третьей части статьи на материале поэзии сентименталистско-предромантического периода рубежа XVIII-XIX веков мы рассматриваем своеобразие философии Природы как эпицентр гармонизирующих тенденций в жанре идиллии. Здесь нами активно привлекаются данные философской эстетики того времени, в том числе - представления поэтов и мыслителей о категориях Возвышенного и Прекрасного. Немаловажную роль в качестве контекста исследования исполняет и комплексный обзор общекультурных процессов (среди них - к примеру, эстетика так называемого «пейзажного парка» в Европе Нового времени). Четвертый раздел посвящен краткой характеристике апробации исследования на предшествующих написанию статьи этапах, пятый представляет собой сводную картину предлагаемых выводов исследования и его ближайших перспектив.
Рыбальченко О.В., Сахно О.С.. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ТЕРМИНЫ: ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ
Цель данного исследования состоит в выявлении лексико-семантических особенностей психологической терминологии. Для этого в работе решаются следующие задачи: дать лексико-семантические характеристики терминов психологии; классифицировать термины психологии; охарактеризовать тенденции в развитии современной психологической терминологии. Используется общелингвистический метод научного описания, предполагающий сбор исследуемого материала, его обработку и интерпретацию, а также методы структурно-семантического и количественного анализа. В исследовании отмечается, что его актуальность обусловлена отсутствием в современной науке системного лингвистического описания психологических терминов, позволяющего выявить не только особенности их лексико-семантической структуры, но и особенности образования, функционирования и перевода терминов. С этой целью авторы анализируют около 500 лексических единиц, извлеченных приемом сплошной выборки из «Большого психологического словаря» под ред. Б.Г. Мещерякова и В.П. Зинченко и некоторых других лексикографических изданий. В ходе исследования выявляется четко лексикографически представленная соотнесенность психологических терминов со смежными с психологией науками (к примеру, психолингвистикой, юридической психологией, психологией труда и некоторыми другими). Основным результатом работы является заключение о преимущественном использовании теоретических терминов (91 %), о том, что наибольшее количество психологических терминов (52 %) родом из медицинской терминологии. При этом отмечается, что с целью номинации чаще всего используется имя существительное (98 % всех терминов, из них имен собственных - 11 %), что для психологической терминологии характерны такие особенности семантической структуры, как многозначность терминов (полисемия и омонимия), их синонимия и антонимия, а также что для терминосистемы психологии характерно преимущественное употребление многокомпонентных терминов (58 %), терминов, заимствованных из иностранных языков (83 %): из латинского (32 %), из греческого (35 %) и других языков (16 %). Перечисленное позволяет авторам сделать вывод о том, что русская психологическая терминология имеет интернациональный характер и единое с другими языками понятийно-формантное пространство.
The purpose of this study is to identify the lexical and semantic features of psychological terminology. To do this, the following tasks are solved: to give lexical and semantic characteristics of the terms of psychology; to classify the terms of psychology; to characterize trends in the development of modern psychological terminology-and is used as a General linguistic method of scientific description, involving the collection of the studied material, its processing and interpretation, and methods of structural, semantic and quantitative analysis. The study notes that its relevance is due to the lack of a systematic linguistic description of psychological terms in modern science, which allows to identify not only the features of their lexical and semantic structure, but also the features of education, functioning and translation of terms. To this end, the authors analyze about 500 lexical units extracted by the method of a continuous sample from the "Large psychological dictionary" under the editorials оf B.G. Meshcheryakov and V.Р. Zinchenko and some other lexicographical publications. The study reveals a clear lexicographically presented correlation of psychological terms with related to psychology Sciences (for example, psycholinguistics, legal psychology, psychology of work and some others).The main result of the work is the conclusion about the predominant use of theoretical terms (91 %), that the largest number of psychological terms (52 %) come from medical terminology. It is noted that for the purpose of nomination the noun is most often used (98 % of all terms), their number of proper names (11 %), as well as the fact that psychological terminology is characterized by such features of the semantic structure as the ambiguity of terms (polysemy and homonymy), their synonymy and antonymy, and that the term system of psychology is characterized by the predominant use of multicomponent terms (58 %), terms borrowed from other languages (83 %): Latin (32 %), Greek (35 %) and other languages (16 %). The above mentioned makes it possible to conclude that the Russian psychological terminology has an international character and the same conceptual and formative space with other languages.
Селеменева О.А.. О ПОЛИФУНКЦИОНАЛЬНОСТИ СТРУКТУРНЫХ СХЕМ ПРОСТЫХ ПРЕДЛОЖЕНИЙ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ
В статье рассматривается вопрос о возможности сложных языковых знаков - структурных схем простых предложений - предоставлять свою форму для выражения разного содержания. Объектом исследования выступает структурная организация предложений с семантикой «состояние природы», востребованных в процессе коммуникации вследствие влияния метеорологических явлений на разные сферы жизни этноса, особенности национального характера и темперамента. Анализ фактического языкового материала из художественных текстов XIX-XXI вв. приводит автора к выводу о том, что для вербализации типовой пропозиции «состояние природы» в русском языке используются структурные схемы «кто/что есть где», «кого чего/нет где», «кто/что действует чем», «кто/что есть какой», «кто/что есть каков», «что есть полно чего/чем», «кому есть каково», «кого знобит». Их основная функция - выступать специализированными знаками типовых пропозиций «бытие объекта», «небытие объекта», «инобытие объекта», «бытие признака объекта», «наполнение объекта», «физиологическое и психологическое состояние субъекта». Факультативная (вторичная) функция перечисленных схем - служить неспециализированными знаками типовой пропозиции «состояние природы». Все выделенные структурные схемы различаются частотностью реализации в речи. Наиболее активной при репрезентации типовой пропозиции «состояние природы» является структурная схема «кто/что есть где», составляющая основу экзистенциальных предложений. Предложения, в основе которых лежат выделенные неспециализированные структурные схемы, способны номинировать состояния природы двух типов: собственно физические состояния, диагностируемые Наблюдателем органами чувств, и антропоморфные, основанные на метафорическом переносе физиологических и психологических состояний живого существа на состояния природного пространства или объекта. Дальнейшее выделение и описание тех сложных языковых знаков, которые способны номинировать не только «свои» типовые пропозиции, но и означаемые иных структурных схем, позволит уточнить принципы классификации структурных схем, определить специфичность национального членения действительности, охарактеризовать особенности индивидуально-авторских картин мира.
The article discusses the possibility of complex linguistic signs (structural schemes of the simple sentences) to provide their form for the expression of different content. The object of the study is the structural organization of the sentences with the semantics "state of the nature". They are actively used in the process of communication, because meteorological phenomena affect different spheres of life of the ethnic group, especially the national character and temperament. The actual language material of the research is the literary texts of the XIX-XXI centuries. The analysis of this material leads the author to the conclusion that native speakers use for verbalizilation of the typical proposition "state of the nature" by structural schemes " who/what is where", "who/what is not where", "who/what is what" and other. Their main function is to act as specialized signs of typical propositions "object being", "object non-being", "manifestation of the object itself in the world by something", "object’s feature being", "physiological and psychological state of the subject" and other. The optional (secondary) function of these schemes is to serve as non-specialized signs of the proposition "state of the nature". All described structural schemes of the simple sentences differ in frequency of realization in the speech. The structural scheme "who/what is where" is the most active scheme in the representation of the typical proposition "state of the nature", it is the basis of the existential sentences. The sentences, which are based on the selected non-specialized structural schemes, are able to nominate different states of nature: the physical state, diagnosed by human senses, and anthropomorphic, based on the metaphorical transfer of the physiological and psychological states of the subject to the state of nature. The selection and description of those complex language signs that can nominate the designated other structural schemes will clarify the principles of classification of the structural schemes, to determine the specificity of the national division of reality, to characterize the features of individual author's pictures of the world.
Сычёва Н.А.. ОСОБЕННОСТИ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ СОМАТИЗМА «РУКА/RĘKA» В ПАРЕМИЯХ РУССКОГО И ПОЛЬСКОГО ЯЗЫКОВ
В современной лингвистике набирает популярность тенденция исследования языковых единиц, в частности паремиологических выражений, в рамках культурологии, где особое внимание исследователей обращено на этнокультурный и фраземообразовательный потенциал компонентов, представляющих интерес для сопоставительных лингвокультурологических исследований в связи с универсальностью единиц соматического кода, частотностью их использования в различных реальных речевых ситуациях. Соматическая лексика, иначе соматизмы, образует закрытую лексико-сематическую группу со стабильным количеством объектов, лексический состав которой, однако, может варьироваться в количественном и качественном отношении в зависимости от языка, что мы связываем со спецификой культуры разных народов. В данной статье представлена попытка анализа специфики употребления соматизма «рука/ręka» в паремиологических выражениях русского и польского языков. Актуальность исследования заключается в изучении паремиологических единиц двух языков, репрезентирующих языковую картину мира этих народов, при этом анализируется значение паремий, их внутренняя форма и ассоциативная связь. Материалом исследования послужили паремии двух славянских языков, содержащие в своем составе компонент-соматизм «рука/ręka», отобранные в классических и современных паремиологических словарях польского и русского языков. В работе используются такие методы исследования, как описательный, включающий в себя метод компонентного анализа и лингвокультурологического комментария, прием сопоставительной интерпретации паремиологических единиц двух языков, приемы наблюдения, классификации и систематизации, а также количественного изучения и сплошной выборки (при сборе материала). Сделан вывод о том, что паремиологические единицы обоих языков, содержащие соматизм «рука/ręka», в большинстве случаев подобны. Это объясняется многими экстралингвистическими факторами, например, общностью выполняемых функций данной части человеческого тела. Различия в концептуализации соматизма мы связываем со спецификой исторического развития, своеобразием материальной и духовной культуры, а также особенностями менталитета. Соматизмы играют важную роль в человеческой культуре. Их влияние отразилось на укладе человеческой жизни, измерении времени и пространства.
The tendency of research of language units, in particular paremiological expressions, is gaining popularity within the framework of cultural science, where researchers pay special attention to the ethnocultural and phrase-forming potential of the components of interest to comparative linguocultural studies due to the universality of somatic code units, the frequency of their use in various real speech situations. Somatisms are closed lexical-semantic groups with a constant number of objects of nomination, but the lexical composition may vary in quantitative and qualitative terms from language to language, which may be due to cultural factors.This article presents an attempt to analyze the specifics of the use of somatism "рука/ręka" in the paremiological expressions of the Russian and Polish languages. The relevance of the study is determined by referring to the study of the paremiological units of two languages, representing the picture of the world of these peoples, while considering the meaning, internal form and associative relationship between them in units of somatic vocabulary and paremiology. The research materials were the pararemias of two Slavic languages, containing in their composition the component somatism "рука/ręka". The study uses such research methods as descriptive, including the method of component analysis and linguoculturological commentary, the method of comparative interpretation of the paremiological units of two languages, methods of observation, classification and systematization, as well as quantitative study and continuous sampling (in collecting material). It is concluded that the paremiological units of both languages, containing somatism "рука/ręka", are in most cases similar. This is due to many extralinguistic factors, for example, the generality of the functions performed by this part of the human body. We associate the differences in the conceptualization of somatism with the national identity of the mentality, specific features of historical development, features of the material and spiritual culture of the nations. Somatisms play an important role in human culture. Their influence was reflected in the way of human life, the measurement of time and space.
Шеленок М.А.. ПРОБЛЕМАТИКА И ПОЭТИКА ПЬЕСЫ В. ШЕНДЕРОВИЧА «ДВА АНГЕЛА, ЧЕТЫРЕ ЧЕЛОВЕКА»
Статья посвящена изучению театрального наследия В.А. Шендеровича, одного из лучших комедиографов XXI века, чьи тексты не теряют своей актуальности и звучат с каждым годом все острее. В центре исследования анализ комедии «Два ангела, четыре человека» (2001). Рассматриваются игровые приемы на уровнях сюжета, образов персонажей, литературных реминисценций (диалог с произведениями М. Булгакова, Н. Эрдмана и В. Орлова), языкового комизма. Определяются их функции. Выявляется сатирическая адресация текста. Особое внимание уделяется водевильной поэтике в структуре пьесы. Доказывается, что характерные для водевиля приемы занимают в тексте важное место, поскольку придают динамичность действию и поддерживают общую комическую атмосферу произведения. При внешнем комизме пьесы «Два ангела, четыре человека», основанном нередко на «черном» юморе, Шендерович решает актуальные общечеловеческие социально-нравственные вопросы, а в подтексте обращается к злободневным социально-политическим проблемам (например, тотальная бюрократизация общества, противостояние религиозных конфессий и др.). Драматург предлагает пародийную организацию потустороннего мира как многоуровневой бюрократической системы, где нужно не только душам умерших, но и самим чиновникам (ангелам и бесам) заполнять бесконечное число документов, ждать в очередях (без надежды на прием), отчитываться перед проверяющими и т.д. Конфликт центрального персонажа - трагедия «маленького человека». Рая он не заслужил, ибо грешен, но и для ада грехи оказываются мелкими, потому даже в загробном мире его ждет участь среднестатистического обывателя (исключительно номенклатурной единицы), бесконечно томящегося в коридорах чистилища. Автор утверждает гуманистические идеи, при этом высмеивает социально-нравственные и бытовые пороки (жадность, корыстолюбие, воровство, прелюбодеяние, доносительство и т.п.) и раскрывает тему блата как проблему космического масштаба. Шендерович предлагает также по-новому взглянуть на образ падшего ангела, делая его трагикомическим персонажем - антигероем, наделенным функциями резонера.
The article is devoted to the study of the dramatic legacy of V. Shenderovich, one of the best XXI century comedy writers, whose texts do not lose their actuality and with each passing year resonate increasingly sharp. The analysis of the comedy "Two angels, four people" (2001) is at the centre of research. Game techniques at the levels of a plot, characters' images, literary reminiscences (the dialogue with the text's of M. Bulgakov, N. Erdman, V. Orlov), languauge humour are covered. Their functions are being defined. Satire addressing of a text is being revealed. Special attention is given to vaudeville poetics in the play's structure. The article proves that the techniques specific for a vaudeville occupy an important position in the text, because they give certain dynamism to the play's action and contribute to a general comic atmosphere of this work of fiction. Taking into consideration the external comedy effect of "Two angels, four people" often based on dark humour, Shenderovich solves topical social and moral issues that are common to all mankind, and through the subtext he appeals to present-day socio-political problems (e.g. complete bureaucratization of a society, confrontation of religious denominations, etc). The playwriter proposes a mock structure of the afterworld as a multilevel bureaucratic system, where it is needed not only for dead souls, but for bureaucrats (angels and demons) themselves to fill in an infinite number of documents, wait in queues (without any hope of an appointment), report to inspectors, etc. The conflict of a central character is a tradegy of a low ranker. Being sinfull, he did not deserve to go to Heaven, but his sins are too small for ending up in hell. So, even in the afterworld the fate of an average philistine (solely and exclusively nomenclature unit) suffering endlessly in the purgatory's waiting-rooms awaits for him. The author insists on humanistic ideas and at the same time he turns social and moral, everyday vices (greed, filthy lucre, lust, whistle-blowing, etc) into ridicule, and discloses the topic of profitable connections as a cosmic-scale problem. Shenderovich also proposes to take a fresh look at the image of the fallen angel, making him a tragicomic character - an anti-hero charged with functions of a reasoner.