Журнал «Филоlogos»
Аннотации статей.
Абрамова В.И., Архангельская Ю.В.. «ДОМ СНЕСЛИ, А СТЕНОЧКА ОСТАЛАСЬ»: О НОВОМ РУССКОМ КРЫЛАТОМ ВЫРАЖЕНИИ (ЭТИМОЛОГИЯ, ЗНАЧЕНИЕ, СТРУКТУРА, ПРЕОБРАЗОВАНИЯ В РЕЧИ)
В статье исследуются этимология, семантика и функционирование в речи крылатого выражения «Дом снесли, а стеночка осталась», сравнительно недавно появившегося в русском языке и еще не успевшего стать объектом фразеографирования. Этим обусловлена новизна и актуальность предпринятого исследования. В результате анализа устойчивой единицы авторы приходят к следующим выводам. Этимология выражения не вызывает сомнений: оно произошло как перефразирование двух диалогов героев фильма «Дневной дозор» (реж. Т. Бекмамбетов, 2005 г.), снятого по серии романов известного российского фантаста С. Лукьяненко. Анализ примеров употребления данной крылатой единицы в речи позволил авторам сформулировать ее переносное (фразеологическое) значение: 'когда ситуация близка к безвыходной, остается шанс на то, что можно вернуться к исходной точке, к чему-то важному для субъекта'. Функционирование данной крылатой единицы характеризуется, во-первых, тем, что она используется преимущественно в составе заголовков публицистических текстов, а во-вторых, разнообразными частотными окказиональными преобразованиями ее в речи, среди которых преобладают следующие разновидности: 1) семантические модификации - двойная актуализация и буквализация, связанные с «оживлением» внутренней формы устойчивой единицы; 2) структурно-семантические модификации - лексические мены компонентов в одной или обеих частях фразы, количественные ее изменения (расширение и сужение компонентного состава), а также грамматические трансформации, связанные как с преобразованием синтаксической структуры крылатой фразы, так и с изменениями форм отдельных составляющих ее компонентов. Авторы останавливаются также на анализе символики субстантивных компонентов крылатого выражения и приходят к выводу о том, что она в целом соответствует тем архетипическим представлениям, которые отражены в русской лингвокультуре: дом символизирует не только 'центр своего пространства', 'безопасное, защищенное место', но и 'модель универсума'; стена (стеночка) - 'что-либо неизменное, прочное, то, на что можно опереться в трудный момент'.
The article studies etymology, semantics and functioning in speech of the winged expression ''They tore down the house, but the wall remained'', which appeared in the Russian language recently and has not yet become the object of phraseography. This determines the novelty and topicality of the undertaken research. As a result of the analysis of the set expression the authors arrive at following conclusions. The etymology of the expression is beyond dispute: it appeared as a paraphrasing of the two dialogues of the heroes of the movie ''The Day Watch'' (directed by T. Bekmambetov, 2005) based on the series of novels by the famous Russian fantast S. Lukyanenko. The analysis of the usage of this winged expression allowed the authors to enunciate its figurative (phraseological) meaning: 'when the situation is close to no-win, there is a chance to return to the initial point, something important for the individual'. The functioning of this winged expression is characterized first of all by the act that it is used mostly as a part of the headings of publicistic texts and secondly by its various frequency occasional modulations in speech of which the following kinds prevail: 1) semantic modifications - double actualization and literalization connected to the ''vitalization'' of the inner form of the set expression; 2) structural-semantic modifications - lexical exchanges of components in one or both parts of the phrase, quantitative changes of it (expansion and constriction of the makeup) as well as grammatical transformations connected both to the transformation of the syntactic structure of the winged phrase and to the changes of the form of its components. The authors also dwell on the analysis of the symbolics of the substantive components of the winged expression and they arrive at a conclusion, that it generally coincides with the archetypic perceptions depicted in the Russian linguoculture: the house symbolizes not only 'the center of one's own space', 'the safe, protected place', but also 'the model of the universum'; the wall - 'something permanent, solid, the thing you can rely on in the hour of need'.
Жиляков С.В.. «ПАМЯТНИК» К.К. СЛУЧЕВСКОГО КАК СИНТЕТИЧЕСКИЙ ЖАНР МНЕМОНИЧЕСКОЙ ПОЭЗИИ: КОМПЛЕКСНЫЙ ПОДХОД К ИЗУЧЕНИЮ
В статье исследуется стихотворение «Памятник» К.К. Случевского. Неоднородность его жанрового состава определяется рубежным «нахождением» стихотворения. С одной стороны, оно тяготеет к известным лирическим прецедентам, составляющим традицию жанра, на что указывает, в частности, заголовок и тематическая интенция памяти, а с другой же - рецепция его осложняется «предмодернистской» поэтикой, для которой характерными чертами являются: возврат к субъектному неосинкретизму (неоархаизму), тяжеловесность и прозаизация стиля, жанровый синтез и т.д. Жанровая неопределенность «Памятника» также усиливается принадлежностью его циклу стихотворений под названием «На разные случаи и смесь». Актуальность исследования определяется необходимостью выявления неоднозначного жанрового статуса стихотворения. Оказывается, что традиционный жанр стихотворного «памятника» модифицируется под влиянием философско-эстетических установок времени, историко-литературной парадигмы эпохи, а также жанрологических процессов, обусловленных синтезом, сообразующихся с переходным типом мироотношения. Изучение воздействия на «Памятник» экстернальных (внешних) условий жанрообразования - жанровой традиции, жанрообразовательных процессов, композиционно-тематической канвы цикла, в состав которого он входит, а также интернальных (внутренних) - структурно-композиционной организации, субъектно-образной конституции, стилистических и других особенностей произведения позволяет выявить его жанровый состав. На основе анализа, производящегося в направлении нескольких аспектов, (функциональный, структурно-композиционный, субъектно-образный и коммуникативно-прагматический), выясняется, что стихотворение включает, помимо собственной мнемонической доминанты, поминальные жанры (мартиролог), функциональное сходство со стихотворением «Памяти…», экфрастический жанровый стиль и проч. Делается вывод о том, что комплексный подход к исследованию жанровой природы произведения дает возможность на глубоком уровне увидеть не только уникальную жанровую конституцию исследуемого стихотворного текста, но и позволяет обнаружить интертекстуальные связи с другими художественными творениями предыдущей эпохи.
The article examines the poem "Monument" by K.K. Sluchevsky. The heterogeneity of its genre composition is determined by the milestone "finding" of the poem. On the one hand, it tends to the well-known lyrical precedents that make up the tradition of the genre, which is indicated, in particular, by the title and thematic intention of memory, and on the other hand, its reception is complicated by "pre-modern" poetics, for which the characteristic features are: a return to subjective neosyncretism( neo-Archaism), heaviness and prosaization of style, genre synthesis, etc. The genre uncertainty of the "Monument" is also enhanced by the fact that it belongs to a cycle of poems called "For different occasions and a mixture". The relevance of the research is determined by the need to identify the ambiguous genre status of the poem. It turns out that the traditional genre of the poetic "monument" is modified under the influence of the philosophical and aesthetic attitudes of the time, the historical and literary paradigm of the era, as well as the genre processes caused by synthesis, consistent with the transitional type of world attitude. The study of the impact on the "Monument" of external (external) conditions of genre formation - genre tradition, genre-forming processes, the compositional and thematic canvas of the cycle in which it is included, as well as internal (internal) - structural and compositional organization, subject-figurative constitution, stylistic and other features of the work allows us to identify its genre composition. Based on the analysis carried out in the direction of several aspects (functional, structural-compositional, subject-figurative and communicative-pragmatic), it turns out that the poem includes, in addition to its own mnemonic dominant, memorial genres (martyrology), functional similarity with the poem "Memory...", ecphrastic genre style, etc. It is concluded that an integrated approach to the study of the genre nature of the work makes it possible to see at a deep level not only the unique genre constitution of the studied poetic text, but also allows you to discover intertextual connections with other artistic creations of the previous era.
Касимова Г.К.. ОБ ИМЕНАХ ДЕЙСТВИЯ НА -ация В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ
Статья посвящена исследованию существительных на -ация, которые традиционно, будучи мотивированными глаголами, выражают словообразовательные значения процессуального признака, состояния, названного мотивирующими словами. Новые единицы образуются по определенным словообразовательным моделям в большей части случаев на базе заимствованных слов. На современном этапе развития языка существительные на -ация распределяются по двум словообразовательным типам. Первый представляют существительные (девербативы), мотивированные глаголами, во второй включаются существительные (субстантивы), мотивированные существительными. Лексические единицы первого словообразовательного типа характеризуются наличием транспозиционного словообразовательного значения, в то время как существительные второго словообразовательного типа, являющиеся объектом нашего исследования, выражают транспозиционно-мутационное значение «наделение тем, что названо мотивирующим существительным». Сопоставление существительных, относящихся к этим группам показывает, что девербативы первого типа включают в свою семантику не только семантику непосредственно мотивирующих их глаголов, но и семантику существительных или прилагательных, выступающих мотиваторами этих глаголов. Ср.: демократизация ← демократизировать ← демократия и легитимизация ← легитимизировать ← легитимный. Демократизация ′процесс развития демократии′; и легитимизация ′процесс внедрения легитимных (законных, правомочных) начал′. Словообразовательные цепочки у девербативов состоят из двух звеньев. Nomina actionis данного словообразовательного типа составляют ядро семантико-словообразовательной категории имен действия, на периферии которой находятся неотглагольные имена действия. Их словообразовательные цепочки включают мотиватор, в качестве которого выступает существительное, и мотивированную единицу, неотглагольное имя действия: ваучер → ваучер-из/ациj-а, ислам → ислам-из/ациj-а. Формантом выступает усеченная часть глагольного суффикса плюс суффикс имени существительного. Подобные существительные выражают процессуальное значение, несмотря на отсутствие глагола в словообразовательной модели. В таких случаях в словообразовательных цепочках наблюдается лакуна, что способствует формированию транспозиционно-мутационного значения в семантике имени действия. Неотглагольные nomina actionis представляют собой продуктивный словообразовательный тип, активно функционирующий в последние десятилетия.
The article investigates nouns ending with -ация that, being motivated verbs, traditionally express word-formation meanings of a processing attribute, a condition named by motivating words. New words form after certain word-formation models in most cases on the basis of loan words. On the modern stage of language development nouns ending with -ация are divided into two word-formation types. The first consists of nouns (deverbatives) motivated by verbs, the second includes nouns (substantives) motivated by nouns. Lexical units of the first word-formation type are characterized by the transpositional word-formation meaning, while nouns of the second word-formation meaning, which are an object of our study, express a mutantional transpositional meaning ''attributing a motivating noun''. Comparison of the nouns belonging to these groups shows that the deverbatives of the first type include in their semantics not only the semantics of the verbs which specifically motivate them, but the semantics of the nouns or adjectives serving as the motivators of these verbs: демократизация ← демократизировать ← демократия и легитимизация ← легитимизировать ← легитимный. Демократизация ′a process of democracy development′; and легитимизация ′a process of implementation of (legitimate, eligible) gorunds′. Word-formation chains of the deverbatives consist of two links. Nomina actionis of this word-formation type form the core of the semantical-word-formation category of verbal nouns with non-predicative verbal nouns being on the edge of this word-formation type. Their word-formation chains include a motivator which is a noun and a motivated unit, a non-predicative verbal noun: ваучер → ваучер-из/ациj-а, ислам → ислам-из/ациj-а. A truncated part of a verbal suffix plus a noun suffix serves as a formant. Similar nouns express a processing meaning despite the absence of a verb in a word-formation model. In those cases, word-formation chains are lacunas which contribute to the formation of a mutational transpositional meaning in the semantics of a verbal noun. Non-predicative nomina actionis are a productive word-formation type actively functioning in the last decades.
Ковыршина О.А.. ТРАДИЦИИ «ДЕРЕВЕНСКОЙ ПРОЗЫ» В ТВОРЧЕСТВЕ ЛИПЕЦКИХ ПИСАТЕЛЕЙ РУБЕЖА ВЕКОВ
«Деревенская проза» принадлежит к числу наиболее значительных явлений русской литературы второй половины XX века. Убеждение, согласно которому проза «деревенщиков», достигнув вершинной точки развития, иссякла, не прошло проверку временем. Сегодня «деревенская проза» медленно восстанавливается в своих правах. К процессу возрождения этого уникального пласта русской литературы причастны и региональные писатели, которые на протяжении 90-х-2000-х годов сохраняют верность традиции. Актуализация интереса провинциальных авторов, родившихся и выросших в селе, к деревенской проблематике обусловлена их родовой памятью, фактами личной биографии и жизненными впечатлениями. В статье рассматриваются произведения липецких прозаиков Алексея Титова и Николая Смольянинова, посвященные быту и бытию черноземной деревни. Затрагивается вопрос о соотнесенности их текстов с традициями «деревенской прозы», анализируется проблематика и идейно-художественное своеобразие произведений, особенности обрисовки характеров персонажей. В работе уделяется внимание исследованию типологической общности в изображении человека у признанных мастеров и провинциальных авторов. Отмечено, что галерея праведников, правдоискателей - типов национального характера, открытых «деревенщиками», - в прозе А. Титова дополняется образом человека амбивалентного, противоречивого, который генетически восходит к героям В. Шукшина и позднего В. Распутина. Показано, что липецкие авторы сумели запечатлеть в ярких художественных образах противоречия русской деревни 90-х годов и дать этическую оценку сложным процессам, происходящим в жизни крестьянства порубежной эпохи. Главная особенность произведений Титова и Смольянинова, объединяющая их с прозой В. Распутина, В. Астафьева, Б. Екимова, - неразрывность социальных и нравственных аспектов. Писатели большое внимание уделяют изображению динамики внутренней жизни человека, его реакции на кризисные явления действительности. В результате исследования становится очевидным необходимость дальнейшего изучения произведений липецких прозаиков с целью прояснения отношения регионального литературного процесса к тенденциям развития «большой» литературы последней трети XX столетия.
''The village prose'' is one of the most significant phenomena of Russian literature of the second half of the XXth century. The belief that the prose of ''hillbillies'', having reached the peak point of its development, has dried up, has not passed the test of time. Today, ''the village prose'' is slowly being restored to its rights. Regional writers who have remained faithful to the tradition throughout the 90s-2000s are also involved in the process of reviving this unique layer of Russian literature. The actualization of the interest of provincial authors who were born and raised in the village to the village problems is due to their ancestral memory, the facts of their personal biography and life impressions. The research examines the works of Lipetsk prose writers Alexey Titov and Nikolai Smolyaninov, dedicated to the life and existence of the chernozem village. The question of the correlation of their texts with the traditions of ''the village prose'' is touched upon, the problematics and ideological and artistic originality of the works, the peculiarities of the portrayal of the characters are analyzed. The research pays attention to the study of typological generality in the image of a person among recognized masters and provincial authors. It is noted that the gallery of the righteous, truth-seekers-types of national character discovered by ''hillbillies'' - in A. Titov's prose is complemented by the image of an ambivalent, contradictory person, who genetically goes back to the heroes of V. Shukshin and late V. Rasputin. It is shown that Lipetsk authors managed to capture in vivid artistic images the contradictions of the Russian village of the 90s and give an ethical assessment of the complex processes taking place in the life of the peasantry of the border era. The main feature of the works of Titov and Smolyaninov, which unites them with the prose of V. Rasputin, V. Astafyev, B. Ekimov, is the continuity of social and moral aspects. The writers pay great attention to the image of the dynamics of person's inner life, his reaction to the crisis phenomena of reality. As a result of the research, it becomes obvious that it is necessary to further study the works of Lipetsk prose writers in order to clarify the attitude of the regional literary process to the trends in the development of ''big'' literature of the last third of the XXth century.
Король Н.Б.. НАРРАТИВНАЯ СТРАТЕГИЯ РОМАНА Е. ВОДОЛАЗКИНА «ЛАВР» С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ТЕОРИИ ПОЛИФОНИИ
Целью исследования является определение специфических черт нарративной структуры «Лавра» Е. Водолазкина сквозь призму теории полифонического романа. В статье рассматривается образ нарратора в его соотношении с художественным целым произведения, характеризуется позиция повествователя по отношению к персонажам и читателю. Выявляются и сопоставляются разнотипные точки зрения (временные, психологические, фразеологические), объясняется интенция их смены по ходу повествования. Анализируются языковые и стилистические особенности текста через призму интеграции разнородных элементов в контексте полифонической теории. В работе исследуется хронотоп романа, определяются его особенности, в частности, специфика временной организации текста. При этом демонстрируется зависимость нарративной структуры от общего идейно-смыслового поля произведения, отсутствие кардинально противоположных точек зрения, а также наличие четко выраженной авторской позиции. В связи с этим делаются выводы о монологической основе романа «Лавр», в нарративной структуре которого используются полифонические приемы с целью наиболее полного и объективного отражения авторской мысли. Новизна работы заключается в исследовании романа Водолазкина «Лавр» с точки зрения литературной полифонии, а также в анализе специфики интеграции монологического и полифонического способов организации художественного мира произведения.
The aim of the study is to determine the specific features of the narrative structure of the novel by E. Vodolazkin "Laurus" through the prism of the theory of the polyphonic novel. The article examines the image of the narrator in its relationship with the artistic whole of the work, characterizes the position of the narrator in relation to the characters and the reader. Different types of points of view (temporal, psychological, phraseological) are identified and compared, the intention of their change in the course of the narrative is explained. Linguistic and stylistic features of the text are analyzed through the prism of integration of heterogeneous elements in the context of polyphonic theory. The work examines the chronotope of the novel, determines its features, in particular, the specifics of the temporal organization of the text. This demonstrates the dependence of the narrative structure on the general ideological and semantic field of the work, the absence of radically opposing points of view, as well as the presence of a clearly expressed author's position. In this regard, conclusions are drawn about the monological basis of the novel "Laurus", in the narrative structure of which polyphonic techniques are used with the aim of the most complete and objective reflection of the author's thought. The novelty of the work lies in the study of the novel by Vodolazkin "Laurus" from the point of view of literary polyphony, as well as in the analysis of the specifics of the integration of monological and polyphonic ways of organizing the artistic world of the work.
Кочергина И.В.. К ВОПРОСУ ОБ АВТОРСТВЕ ФЕЛЬЕТОНА «ВЫСТРЕЛ В РОТ» В ГАЗЕТЕ «ИЗВЕСТИЯ» ЗА 1925 Г
В данной статье излагаются итоги исследования, цель которого - определить авторство заметки «Выстрел в рот» в газете «Известия» от 26 июля 1925 г. Изложены результаты архивных изысканий и почерковедческой экспертизы, в ходе которых были сопоставлены записка П.А. Виленского из фонда Андрея Белого (РГАЛИ) и письмо П. Шубина, сотрудника «Известий» (РГАСПИ). На основании экспертизы был сделан вывод, что эти рукописные источники написаны одним лицом - П.А. Шубиным-Виленским. В качестве дополнительных источников приведены письма других сотрудников редакции «Известий» этого периода с упоминанием имени Шубина, а также машинописный вариант статьи «Выстрел в рот» с правками автора, сохранившийся в редакционных материалах газеты. Дан краткий очерк деятельности Шубина-Виленского как журналиста и общественного деятеля, особое внимание уделено дореволюционному периоду и его работе в крупных периодических изданиях. Сделан обзор публикаций Шубина-Виленского в «Известиях» за 1925 г. Статьи и фельетоны Шубина по преимуществу касались русской эмиграции, социал-демократических партий и реже внутренней политики. К особенностям стиля автора можно отнести пропагандистские приемы, характерные для советской прессы 20-х годов. Пересказана заметка «Выстрел в рот» и проанализирована та ее часть, которая касалась повести Бунина «Митина любовь». Сделан вывод о пропагандистском характере статьи Шубина. Освещено также отношение Бунина к этой публикации, упоминаются отклики на нее в его публицистике. В Приложениях приведен фрагмент статьи Шубина «Выстрел в рот», касающийся повести «Митина любовь», а также записка на визитной карточке Шубина, адресованная А. Белому.
This article presents the results of the study, the purpose of which is to determine the authorship of the article ''Shot in the Mouth'' in the newspaper ''Izvestia'' dated July 26, 1925. The article presents the results of archival research and handwriting examination, in the course of which a note by Petr Vilensky from the Andrei Bely fund (RGALI) and a letter from P. Shubin, an employee of ''Izvestia'' (RGASPI), were compared. Based on the examination, it was concluded that these handwritten sources were written by one person - Petr A. Shubin-Vilensky. As additional sources, letters from other editorial staff of this period mentioning Shubin's name are cited, as well as a typewritten version of the article ''Shot in the mouth'' with the author's corrections, preserved in the editorial materials of the newspaper. A brief outline of Shubin-Vilensky's activities as a journalist and public figure is given, special attention is paid to the pre-revolutionary period and his work in major periodicals. A review of Shubin-Vilensky's publications in ''Izvestia'' dated 1925 is made. Shubin's articles and feuilletons mainly dealt with the Russian emigration, social democratic parties and, less often, domestic politics. The peculiarities of the author's style include propaganda techniques characteristic of the Soviet press of the 1920s. The article ''Shot in the mouth'' has been retold and the part of it that dealt with Bunin's story ''Mitya's Love'' has been analyzed. A conclusion about the propaganda nature of Shubin's article is made. The attitude of Bunin to this publication is also highlighted, the responses to it in his journalism are mentioned. The Appendices contain a fragment of Shubin's article ''Shot in the Mouth'' concerning the story ''Mitya's Love'', as well as a note on Shubin's business card addressed to Andrei Bely.
Ламина А.Т.. ИРОНИЯ, ИГРА, ФРАГМЕНТАРНОСТЬ И ДИСКРЕТНОСТЬ ПОВЕСТВОВАНИЯ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ РУССКОГО КИБЕРПАНКА
В статье проанализировано функциональное назначение иронии и игры, фрагментарности и дискретности повествования в произведениях русского киберпанка. Как вид комического ирония служит выражению авторской позиции в отношении тех или иных обсуждаемых в обществе проблем, критике культурно-духовной деградации современника, демонстрации негативных последствий научно-технического прогресса. Радикальная ирония как художественный прием, характерный для данного жанра, с одной стороны, сталкивает различные идеи и взгляды на события, с другой - ломает стереотипы и разрушает каноны. В статье прослеживаются различные формы иронии. Отмечается, что ирония часто обыгрывает текст, образ, слово. Используются в киберпанке и другие фигуры постмодернистской поэтики - фрагментарность и дискретность повествования. Они способствуют расширению пространственно-временных координат художественной реальности, созданию единого текстового пространства, сочетанию рационального и иррационального (фантастического), демонстрации мирового хаоса, различных точек зрения и множественных смыслов. Автором статьи выявлены различные фигуры фрагментарности и дискретности. Были рассмотрены контаминация разнородных текстов, как авторских, так и цитируемых.
The article analyzes the functional purpose of irony and play, fragmentation and discreteness of the narrative in the works of Russian cyberpunk. As a kind of comic irony serves to express the author's position in relation to certain problems discussed in society, to criticize the cultural and spiritual degradation of a contemporary, to demonstrate the negative consequences of scientific and technological progress. Radical irony as an artistic device which is characteristic of a given genre, on the one hand, confronts various ideas and views on events, on the other hand, it breaks stereotypes and destroys canons. The article traces various forms of irony. It is noted that irony often plays on text, image, word. Other figures of postmodern poetics are also used in cyberpunk - fragmentation and discreteness of the narrative. They contribute to the expansion of the spatio-temporal coordinates of artistic reality, the creation of a single text space, the combination of the rational and the irrational (fantastic), the demonstration of world chaos, different points of view and multiple meanings. The author of the article has identified various figures of fragmentation and discreteness. The contamination of heterogeneous texts, both the author's and the quoted ones, was considered.
Сафонова Т.В.. О ВЕДУЩИХ ЯЗЫКОВЫХ СТРАТЕГИЯХ В ИДИОСТИЛЕ Б. АКУНИНА
В статье предпринимается попытка систематизации языковых единиц с точки зрения специфичности для стиля конкретного автора. Заявленная проблема рассматривается комплексно на обширном материале детективной прозы Б. Акунина. Дается определение понятию «языковые стратегии» как характерному для автора принципу использования языковых элементов для достижения поставленных целей и получения конечного результата - собственно текста. Особое внимание уделяется приемам организации аутентичного, пародийного, полифонического и иронического текстов.
The article attempts to systematize language units from the point of view of their specificity for the style of a particular author. The stated problem is considered comprehensively on the extensive material of B. Akunin's detective prose. The definition of the concept of "language strategies" is given as the principle of using language elements characteristic of the author to achieve the goals set and obtain the final result - the text itself. Special attention is paid to the methods of organizing authentic, parody, polyphonic and ironic texts.
Селеменева О.А.. РОЛЬ ИНТЕРТЕКСТЕМ В ЗАГОЛОВКАХ ТЕКСТОВ РЕКЛАМЫ МЕЖДУНАРОДНЫХ ГЛЯНЦЕВЫХ ЖУРНАЛОВ
В статье поднимается проблема интертекстуальности как релевантной черты рекламных текстов. На материале международных глянцевых журналов «Cosmopolitan», «Esquire», «Vogue» и «Tatler» рассматривается вопрос функционирования интертекстем в заголовках прямой и нативной рекламы 2019-2021 гг. В исследуемых заголовочных комплексах выделяются три типа интертекстуальных включений: цитаты известных и влиятельных представителей различных профессий , текстовые аппликации из пяти основных сфер-источников ( «Музыка», «Кино», «Художественная литература», «Телевидение», «Русский фольклор» ) и прецедентные имена. Наиболее частотными из перечисленных типов являются текстовые аппликации, которые регулярно подвергаются в тексте-реципиенте структурно-семантическим трансформациям: замене компонента с последующей буквализацией значения или сокращению состава вследствие смысловой избыточности компонента. Выделенные интертекстемы выполняют ряд функций: они выступают средством привлечения внимания потенциального потребителя к продукту, компрессии и оценки содержания основной вербальной части рекламного сообщения, создания экспрессии, соответствующего эмоционального фона, неаргументированного влияния на адресата. Автор приходит к выводу, что интертектуальность рекламных заголовков в российских изданиях международных глянцевых журналов демонстрирует две противоположные тенденции: с одной стороны, использование отсылок к элементам европейской и американской культур, что обусловлено процессом глобализации, унификации культур, с другой - регулярное оперирование знаками национального культурного кода. Текстовые аппликации из советских и российских фильмов, популярных музыкальных композиций, телепередач и т. д., прецедентные имена, ставшие символами ушедшей советской эпохи, позволяют заинтересовать российского потребителя и сделать рекламируемый объект более привлекательным для него.
The article raises the problem of intertextuality as a relevant feature of advertising texts. The author considers a problem of functioning of intertexts in the headlines of direct and native advertising 2019-2021 on the material of the international glossy magazines ''Cosmopolitan'', ''Esquire'', ''Vogue'' and ''Tatler''. In the studied headline complexes, three types of intertextual inclusions are distinguished: short quotations appropriate to famous people in the world; text applications from five main areas (''Music'', ''Cinema'', ''Fiction'', ''Television'', ''Russian folklore''); precedent names. The most frequent of these types are text applications that undergo structural and semantic transformations in the recipient text: replacement of the component with subsequent literalization of the meaning or reduction of the composition due to the semantic redundancy of the component. The selected intertexts fulfil a set of functions: they act as a means of attracting the attention of a potential consumer to the product, compressing and evaluating the content of the main verbal part of the advertising message, creating expression, an appropriate emotional background, and an unreasoned influence on the recipient. The author comes to the conclusion that the intertextuality of advertising headlines in Russian editions of international glossy magazines demonstrates two opposite trends: on the one hand, the use of references to elements of European and American cultures, which is due to the process of globalization, unification of cultures, on the other-the regular operation of signs of the national cultural code. Text applications from Soviet and Russian films, popular musical compositions, TV shows, proverbs, the inclusion of precedent names of persons who have become symbols of the Soviet era, make it possible to interest the Russian consumer, make the advertised object more attractive to him.
Токарев Г.В.. ОСОБЕННОСТИ САМОИДЕНТИФИКАЦИИ Л.Н. ТОЛСТОГО В ДНЕВНИКАХ 1904-1906 ГОДОВ
Статья посвящена анализу дневниковых записей Л.Н. Толстого, сделанных в 1904-1906-х годах. В ходе анализа текстов выделены самоидентификационные стратегии. Под стратегией самоидентификации в статье понимается выбор способа, формы, средства самоопределения личности. Реконструкция самоидетификационной стратегии осуществляется путем интерпретации содержания высказывания, его логического и прагматического анализа, компонентного анализа характеризующих личность семем. Выявлены следующие стратегии самоидентификации. Толстой положительно воспринимает свою старость. Она получает высокую оценку, поскольку осмысляется как начало духовной жизни. Толстой не негодует на физическое бессилие, а напротив, радуется, что перед ним открывается иной смысл жизни. В психолингвистическом аспекте данная стратегия охарактеризована как оптимистическая, мелиоративная, одобряющая. Самоощущение осмысляется в контексте смерти, которую Толстой трактует как иную форму жизни. Подкрепляют эту стратегию самоосмысления самоощущение вне времени и пространства; понимание себя частью Бога. Толстой пишет о постепенном развитии личности, о том, что человек раскрывает себя только в конце жизни. Для Толстого процесс самораскрытия связан, с одной стороны, с пониманием себя, а с другой - с восприятием жизни. Понимать себя возможно через отношение к другим. У Толстого процесс самоидентификации заключается в самоанализе, интеллектуальной работе, самосознании. Еще одна самоидентификационная стратегия Толстого связана с отождествлением себя с Богом, осмыслением себя его частью. В рамках этой стратегии Толстой приходит к панхроническому самоощущению: я, как и Бог, вне времени, вне границ жизни. В ходе анализа записей автор статьи приходит к выводу, что в целом стратегии самоосмысления носят позитивный характер. Установлено, что отдельные записи отражают стратегии самоуничижения и раздвоения личности, что свойственно самоидентификации предыдущих этапов. Подтвержден факт многочисленности самоидентификационных стратегий Толстого в возрасте 76-78 лет, что является свидетельством нестабильности, изменчивости внутреннего мира личности.
The article deals with the analysis of Leo Tolstoy's diary entries written from 1904 to 1906. The analysis of the texts has identified self-identification strategies. The strategy of self-identification in the article refers to the choice of the method, form, and means of self-determination of the individual. The reconstruction of the self-identification strategy is carried out by interpreting the content of the utterance, its logical and pragmatic analysis, component analysis of the sememes characterizing the personality. The paper reveals the following self-identification strategies. Tolstoy positively perceives his old age. He expresses high appreciation to it, because the writer understands it as the beginning of spiritual life. Tolstoy does not resent physical weakness, but, on the contrary, rejoices that a different meaning of life opens up to him. In the psycholinguistic aspect, this strategy is characterized as optimistic, reclamation, approving. Self-perception is understood in the context of death, which Tolstoy interprets as a different form of life. This strategy of self-reflection is supported by a sense of self outside of time and space; an understanding of oneself as a part of God. Tolstoy writes about the gradual development of personality, that a person reveals oneself only at the end of life. Tolstoy connects the process of self-disclosure, on the one hand, with the understanding of oneself, and, on the other, with the perception of life. It is possible to understand yourself through attitude to others. For Tolstoy, the process of self-identification consists in self-analysis, intellectual work, self-awareness. Another self-identification strategy of Tolstoy is associated with identifying oneself with God, understanding oneself as a part of God. As part of this strategy, Tolstoy comes to a pan-chronic sense of self: Self, like God, beyond time, beyond the boundaries of life. While analyzing the records, the author of the article concludes that, in general, the strategies of self-reflection are positive. The paper establishes that individual records reflect strategies of self-deprecation and split personality, which is characteristic of the self-identification of the previous stages. The article confirms the fact of the multiplicity of Tolstoy's self-identification strategies at the age of 76-78 years, which is the evidence of instability, variability of the inner world of the personality.
Труфанова М.И.. ВЫСКАЗЫВАНИЕ ДЖ. ГОЛСУОРСИ О Л.Н. ТОЛСТОМ КАК ТВОРЧЕСКАЯ ПОЗИЦИЯ
В данной статье рассматривается вопрос о соотношении высказываний Л. Толстого и Дж. Голсуорси о литературном процессе их времени. Затрагиваются и сопоставляются теоретические и эстетические позиции русского и английского писателей с целью выявления их взглядов на суть творчества. Для анализа используются статьи, заметки и письма Голсуорси, раскрывающие представления о творческом процессе писателя, в которых прослеживается неподдельный интерес к русской литературе и, в особенности, к литературной деятельности Толстого, к его художественно-эстетическим взглядам. Английский писатель восхищался искренностью и правдивостью в изображении действительности, которая присуща русским писателям того времени. При исследовании было выделено несколько тем, которые Голсуорси вслед за Толстым разрабатывает в своих публицистических произведениях. Он рассуждает над такими категориями, как эстетика, реализм, историзм. Уделяет внимание одной из важнейших для него проблем - позиции автора. Голсуорси размышляет о творческом процессе и писательском труде, подробно останавливаясь на проблеме создания характера в художественном произведении, ведь благодаря правдоподобному изображению характера героя, по мнению писателя, литературное произведение имеет право на «долговечность». Создание характера для Голсуорси является основной целью творчества писателя. Все его творчество пронизано искренностью и правдивостью. С данными понятиями у английского писателя сопряжено и определение искусства. Голсуорси выступает его проповедником, пишет о «совершенном человеке», что противоположно идеям и взглядам Толстого. В ходе проделанного анализа в статье отмечается, что теоретические суждения русского писателя были высоко оценены Голсуорси, хотя и присутствуют расхождения в эстетических декларациях обоих писателей. Толстой в представлениях английского писателя предстает воплощением русской литературной традиции и уникальным соединением философа и художника слова, поражающим правдивостью и глубиной своих идей.
The article discusses interrelation between Tolstoy's and Galsworthy's statements about literary process of their time. Theoretical and esthetic positions of each of the authors being touched in order to reveal their position upon the essence of the art. Galsworthy's articles, notes and letters had been used in attempt to determine his position upon a craft of the writer, through which one might notice true interest in Russian literature in general and towards Tolstoy's works and views, in particular. The English writer admired the sincerity and veracity of descriptions of the reality, provided by Russian writers of that time. During research a certain number of themes, correlating with these of Tolstoy were picked from Galsworthy publicist works. These themes are related to categories of aesthetic, realism, historicism and, most importantly, to author's position. Galsworthy contemplates upon creative process and writer's craft, he is dwelling the problem of character's creation in writer's work, stating a liaison between veracity of a character and the ''longevity'' of the artistic work. The creation of a character in artistic work is a primary goal for Galsworthy. All of his art is permeated with sincerity and veracity. For Galsworthy, these terms are directly connected with the definition of art in general. Galsworthy is its prophet, he's writing about ''Übermensch'', which is opposite to Tolstoy's views. The article notes that the theoretical judgments of the Russian writer were highly appreciated by Galsworthy, although there are discrepancies in the aesthetic declarations of both writers. To Galsworthy, Tolstoy appears as a quintessence of a Russian literary tradition, a unique man, emerging a philosopher and a master of the word all in one, striking with the depth and veracity of own ideas.
Чевтаев А.А.. ЛУНАРНАЯ «ЖЕНСТВЕННОСТЬ» В «ОРИЕНТАЛЬНОМ» ПРОСТРАНСТВЕ: СТИХОТВОРЕНИЕ Н. ГУМИЛЕВА «КОНСТАНТИНОПОЛЬ»
В статье рассматривается поэтика стихотворения Н.С. Гумилева «Константинополь» (1911) в аспекте репрезентации «вечной женственности» в пространственно-аксиологической данности турецкого Востока. Данный текст, вошедший в состав четвертой книги стихов поэта «Чужое небо» (1912), оказывается интересен тем, что в нем эксплицируются механизмы преобразования символистской поэтики в акмеистическую модель мира и предлагается «ориентальная» версия построения окказионального мифа о сущности женского «я». Предлагаемый структурно-семиотический и мифопоэтический анализ стихотворения свидетельствует об определенных семантических сдвигах в гумилевской практике художественной верификации женского начала, помещаемого в контекст «чужих» (восточных) геокультурных реалий. Делается вывод, что в поэтике «Константинополя», во-первых, в полной мере реализуются константные параметры гумилевского мифотворчества, сопряженные с абсолютизацией женского начала, а во-вторых, наблюдается своеобразная «акмеизация» сущности «вечной женственности» в инокультурных реалиях Востока. «Ориентальное» пространство Константинополя-Стамбула предстает местом проявления лунного измерения универсума. «Луна» как знак потусторонности атрибутирует женское «я» героини стихотворения и наделяет ее микрокосм сакральным статусом: в женщине персонифицируется глубинная «тайна» миропорядка. Лирически репрезентируемая история красавицы-турчанки, изменившей мужу и обреченной на казнь в водах Босфора, оказывается не просто поэтизированным раскрытием нравов восточной культуры, но, прежде всего, «ориентальной» версией явления в земном мире «вечной женственности» с ее иррациональностью и противопоставленностью мужскому «я». Лунарная природа женского начала в стихотворении, с одной стороны, мыслится источником любовных страстей и преступания семейно-нравственных границ, установленных в восточном обществе, а с другой - определяет фатальную «загадочность» женщины и ее причастность мортальной области бытия. В стихотворении «Константинополь», ценностно осваивая мир под «чужим небом», поэтическое «я» Н. Гумилева сопрягает его с универсальными представлениями о роковой дихотомии мужского и женского аспектов миропорядка.
The article considers the poetics of the poem ''Constantinople'' (1911) by N.S. Gumilev in the aspect of the representation of ''eternal femininity'' in the spatial-axiological reality of the Turkish East. This text, which was included in the poet's fourth book of poems ''Alien Sky'' (1912), is interesting because it explicates the mechanisms of transformation of symbolist poetics into an acmeistic model of the world and offers an ''oriental'' version of the construction of an occasional myth about the essence of the female ''the self''. The proposed structural-semiotic and mythopoetic analysis of the poem indicates certain semantic shifts in N. Gumilev's practice of artistic verification of the feminine principle, placed in the context of ''alien'' (Eastern) geocultural realities. It is concluded that in the poetics of ''Constantinople'', firstly, the constant parameters of N. Gumilev's myth-creation, coupled with the absolutization of the feminine principle, are fully realized, and secondly, there is a kind of ''acmeization'' of the essence of ''eternal femininity'' in the foreign cultural realities of the East. The ''oriental'' space of Constantinople-Istanbul appears as a place of manifestation of the lunar dimension of the universe. ''The moon'' as a sign of otherworldliness attributes the female ''the self'' of the heroine of the poem and gives her microcosm a sacred status: the deep “secret” of the world order is personified in a woman. The lyrically represented story of a beautiful Turkish woman, who cheated on her husband and was doomed to execution in the waters of the Bosphorus, turns out to be not just a poetized disclosure of the customs of Eastern culture, but, above all, an ''oriental'' version of the phenomenon of ''eternal femininity'' in the earthly world with its irrationality and opposition to the male ''the self''. In the poem the lunar nature of the feminine principle, on the one hand, is thought to be the source of love passions and transgression of family and moral boundaries established in Eastern society, and, on the other hand, it determines the fatal ''inscrutability'' of a woman and her involvement in the mortal sphere of being. In the poem ''Constantinople'', valuably mastering the world under a ''the foreign sky'', N. Gumilev's poetic conscience combines it with universal ideas about the fatal dichotomy of the male and female aspects of the world order.