Журнал «Филоlogos»
Аннотации статей.
Апалькова Е.С.. ГЕНДЕРНЫЙ АСПЕКТ В «МАГИЧЕСКИХ РАССКАЗАХ» П.П. МУРАТОВА
В статье рассматривается функциональность женских персонажей в цикле «Магические рассказы» (1922) П. Муратова, их значение в выявлении мировоззренческих приоритетов писателя и структурировании его произведений. Отмечено, что гендерная проблематика рассказов мотивирует нарративный синтез магических ситуаций, критерий природности, эстетизации портретов и пейзажей. Описано расширительное толкование Муратовым дефиниции «пейзаж», обоснованное в его теоретических работах. Отмечается, что гендерный подход Муратова к изображению характеров в определенной степени объясняет необычность сюжетных ситуаций и поведенческих специфик женских персонажей в эпическом цикле «Магические рассказы». Магическое в прозе Муратова формируется либо через исключительность женского психотипа, либо через его мифологизированное восприятие другими персонажами и их жажду мистики, либо благодаря острой сюжетной ситуации. Женский фактор придает малой прозе Муратова чрезвычайность, не просто нарушающую привычный ход жизни, но и выводящую повествование за грань реалистического или просто логического нарратива. Сделаны выводы об отношении Муратова к познавательной миссии женщин в понимании мироустройства, к их дуалистической сути, роли красоты и эроса в достижении всеединства бытия, к соотношению мужского и женского. Обосновано восприятие писателем мифа как свода аксиологических представлений. Через обращение к анализу двойственности женской природы Муратов создает собственную мифопоэтическую модель мира. Обращено внимание на фактор античности в изображении характеров, на роль женских персонажей в пространственно-временной композиции текстов. Высказана мысль о связи содержания рассказов Муратова с онтологическими и эстетическими воззрениями эпохи Возрождения и положениями трудов В. Соловьева. Делается вывод о том, что гендерная доминанта играет в содержании и структуре произведений Муратова ключевую роль. Несмотря на то, что женское начало часто связывается со стихийностью, хаосом, неупорядоченностью, именно оно, согласно концепции писателя, ведет к пониманию гармонии природного мира.
The article discusses the functionality of female characters in the cycle "Magic Stories" (1922) by P. Muratov, as well as their importance in identifying the worldview priorities of the writer and the structure of his works. It is noted that the gender perspective of the stories motivates the narrative synthesis of magical situations, the criterion of naturalness, the aestheticization of portraits and landscapes. Muratov's broad interpretation of the definition of "landscape" is described, which is substantiated in his theoretical works. It is noted that Muratov's gender approach to the depiction of characters explains the unusual plot situations and the specifics of female characters in the Magical Stories cycle. The magical in Muratov's prose is formed either through the exclusivity of the female psychotype, or through its mythologized perception by other characters, or due to an acute plot situation. The female factor gives Muratov's small prose an extraordinariness that not only disrupts the usual course of life, but also takes the narrative beyond the realm of a realistic logical narrative. Conclusions are drawn about Muratov's attitude to the cognitive mission of women in understanding the world order, to their dualistic essence, the role of beauty and eros in achieving the unity of being, to the ratio of male and female. The writer's perception of myth as a set of axiological ideas is substantiated. Through an appeal to the analysis of the duality of the female nature, Muratov creates his own mythopoetic model of the world. The article takes into account the factor of antiquity in the depiction of characters, the role of female characters in the spatio-temporal composition of texts. An idea about the connection between the content of Muratov's stories and the ontological and aesthetic views of the Renaissance and the ideas of V. Solovyov is expressed in the paper. It is concluded that the gender dominant plays a key role in the content and structure of Muratov's works. Despite the fact that the feminine principle is often associated with spontaneity, chaos, disorder, it is precisely this, according to Muratov's concept, that leads to an understanding of the harmony of the natural world.
Архангельская Ю.В.. ИННОВАЦИОННЫЙ МОДУС ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ Л.Н. ТОЛСТОГО: ТИПОЛОГИЧЕСКИЙ И ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТЫ
Исследование продолжает собой цикл статей, посвященных анализу инновационного модуса языковой личности Л.Н. Толстого. Данным термином автор обозначает способность личности к созданию языковых и речевых новообразований, а также особенности проявления этой способности. Первая статья цикла, опубликованная в выпуске 4(39) журнала «ФИЛОLOGOS» за 2018 год, была посвящена прагматическому аспекту проблемы. В настоящей работе автор анализирует терминологический и типологический аспекты. Предлагается не использовать в качестве синонимов термины «авторский неологизм», «окказионализм», «новообразование» и др., как это делается в настоящее время во многих исследованиях, в частности, разграничивать термины «авторские неологизмы», с одной стороны, и «авторские инновации (новообразования)» - с другой. Кроме того, среди авторских новообразований предлагается выделять по принципу однократности / неоднократности употребления две группы, первую из которых образуют окказионализмы (инновации, единожды употребленные языковой личностью в одном из контекстов); а вторая, в свою очередь, делится на 1) идионовации (новообразования, которые используются многократно, но только самой языковой личностью, их породившей) и 2) камерные новообразования (инновации, которые имеют хождение в ближнем круге их создателя). Автор статьи настаивает на том, что только слова и формы слов могут быть окказиональными, поскольку они отличаются от других новообразований однократностью употребления и творимостью, тогда как фразеологизмы характеризуется воспроизводимостью, а значит, используются не единожды. Вводя термин «идионовации», автор предлагает использовать его в качестве родового понятия для идиолексем и идиофразем - то есть для индивидуально-авторских слов и фразеологизмов соответственно. Если идионовации используются в речи других людей, то они всегда сопровождаются маркерами, позволяющими понять, что они взяты из идиолекта Л.Н. Толстого, такое употребление признается не воспроизведением, а цитацией (или повторением). Камерные новообразования в отличие от идионоваций используются в речи не только их создателя, но и других людей из его окружения, которые «впустили» эти единицы в свой идиолект.
The study continues the cycle of articles on the analysis of the innovational mode of the language identity of L.N. Tolstoy. This term is used by the author to define the capability of the identity to create language and speech neologisms as well as peculiarities of demonstration of this capability. The first article of the cycle published in the issue 4(39) of the "PHILOLOGOS" magazine in 2018 dealth with the pragmatic aspect of the problem. In the present work the author analyses the terminological and typological aspects. It is proposed not to use the terms "author's neologism", "occasionalism", "neologism" etc. as synonyms as it is done currently in many studies, particularly to separate the terms "author's neologisms" on one hand and "author's innovations" on the other hand. Moreover it is proposed to separate two groups among author's innovations on the principle of momentariness / multiplicity of usage, the first of which consists of occasionalisms (innovations used one time by the language identity in one of the contexts), the second in its turn is divided into 1) idionovations (innovations that are used manifold, but only by the identity that created them) and 2) chamber innovations (innovations that are in use in the close circle of their creator). The author of the article insists that only words and word forms can be occasional, because they differ from other innovations in momentariness of usage and creatability, whereas phraseological units are characterized by reproducibility, therefore they are used not once. Introducing the term "idionovations" the author proposes to use it as a generic concept for individual lexical units and individual phrasemes - i.e. for individual author's words and phraseological units respectively. If idionovations are used in the speech of other people, they are always accompanied by markers, allowing to understand that they are taken from the individual dialect of L.N. Tolstoy, this usage is considered not reproduction but citation (or reduplication). Chamber innovations as opposed to individual innovations are used not only in the speech of their creator, but also other people from his circle that "let" these units into their individual dialect.
Беседина К.А.. МОТИВ ДВОЕМИРИЯ В НОВЕЛЛАХ В.Ф. ОДОЕВСКОГО («OPERE DEL CAVALIERE GIAMBATTISTA PIRANESI», «СИЛЬФИДА», «КОСМОРАМА»)
В данной статье рассматривается смысловое наполнение мотива двоемирия в произведениях В.Ф. Одоевского как выражение мировоззренческих представлений писателя. Цель статьи - найти и отметить сходства и различия реализации этого мотива в рассматриваемых новеллах. Объектом анализа в данной статье выступают образы героев-безумцев, которые объединены общей психологией одержимости своей идеей, отраженной в произведениях конца 1830-х - начала 40-х годов. Одоевский противопоставляет реальный и потусторонний миры и, представляя мотив двоемирия через призму творческого безумия, размышляет о смысле, принципах и задачах искусства. Важное место в поэтике исследуемых произведений занимают мистические элементы, воплощенные в символике цвета и света, сна, пограничного состояния, в использовании принципов контраста, замкнутого пространства и др. В статье подчеркивается, что именно мотивы сна и болезненного состояния используются писателем как проводники в потусторонний мир. Тем самым размывается грань между реальным и ирреальным, что определяет стилистику новелл. В статье указывается, что на творчество русского писателя, несомненно, повлияли мистико-философские идеи Э.Т.А. Гофмана.
This article examines the semantic content of the motive of the duality in the works of V.F. Odoevsky as an expression of the writer's worldview. The aim of the article is to find and note the similarities and differences in the implementation of this motif in the novels under consideration. The object of the analysis in this article is the images of the heroes-madmen, who are united by a common psychology of obsession with their idea, reflected in the works of the late 1830s - early 40s. Odoevsky contrasts the real and otherworldly worlds and, presenting the motive of the two worlds through the prism of creative madness, reflects on the meaning, principles and tasks of art. An important place in the poetics of the studied works is occupied by mystical elements embodied in the symbolism of color and light, sleep, borderline state, in the use of the principles of contrast, enclosed space, etc. The article emphasizes that it is the motives of sleep and the painful state that are used by the writer as guides to the other world. This blurs the line between the real and the unreal, which determines the style of the novels. The article indicates that the work of the Russian writer was undoubtedly influenced by the mystical and philosophical ideas of E.T.A. Hoffman.
Верховых Л.Н.. ВОРОНЕЖСКИЙ АНТРОПОНИМИКОН В КОНТЕКСТЕ РЕГИОНАЛЬНОЙ ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЫ МИРА
Статья посвящена проблеме изучения региональной языковой картины мира на материале воронежских антропонимов, что в настоящее время в лингвистике представляет определенную лакуну. Цель исследования - выявить особенности региональной языковой картины мира, отраженной в воронежском антропонимиконе (область представлений о человеке). Новизна исследования состоит в том, что в работе впервые характеризуется фрагмент региональной картины мира (область представлений о человеке) на примере анализа официальных фамилий жителей пяти населенных пунктов Воронежской области, относящихся к Таловскому, Новохопёрскому, Грибановскому и Терновскому районам Воронежской области. В ходе исследования были выделены группы антропонимов, отражающие представление о человеке: о внешности, об особенностях поведения, о характере, об умственных способностях, об особенностях речи, о семье человека или ее отсутствии, о родственных отношениях, об этнической принадлежности, о ремесле, деятельности, о прежнем месте жительства человека. Выделенные группы воронежских антропонимов дают достаточно полное представление о фрагменте региональной языковой картины мира в плане представлений о человеке. Наиболее важными в региональной языковой картине мира в области представлений о человеке являются характеристики человека по физиологическим особенностям, особенностям поведения и виду деятельности. Воронежский антропонимический материал дает широкое представление о региональной языковой картине мира, отражая не только важные для человека психолого-физиологические характеристики и его общественно-полезную деятельность, но и этно- и демографические особенности региона. Региональная специфика языковой картины мира, восстановленной по данным воронежского антропонимикона, обусловлена диалектной основой воронежских некалендарных фамилий.
The article deals with the problem of studying the regional linguistic picture of the world on the basis of Voronezh anthroponyms, which currently represents a certain gap in linguistics. The aim of the study is to identify the features of the regional linguistic picture of the world, reflected in the Voronezh anthroponymicon (the area of ideas about a person). The novelty of the study lies in the fact that for the first time the work characterizes a fragment of the regional picture of the world (the area of ideas about a person) on the example of the analysis of the official surnames of the inhabitants of five settlements of the Voronezh region belonging to the Talovsky, Novokhopyorsky, Gribanovsky and Ternovsky districts of the Voronezh region. In the course of the study, groups of anthroponyms were identified that reflect the idea of a person: about appearance, about behavioral features, about character, mental abilities, about speech features, about a person's family or its absence, about family relationships, about ethnicity, about craft, activity about the person's previous place of residence. The selected groups of Voronezh anthroponyms give a fairly complete picture of a fragment of the regional linguistic picture of the world in terms of ideas about a person. The most important in the regional linguistic picture of the world in the field of ideas about a person are the characteristics of a person in terms of physiological characteristics, behavioral characteristics and type of activity. The Voronezh anthroponymic material gives a broad idea of the regional linguistic picture of the world, reflecting not only the psychological and physiological characteristics that are important for a person and his socially useful activities, but also the ethno- and demographic features of the region. The regional specificity of the language picture of the world, reconstructed according to the data of the Voronezh anthroponymicon, is determined by the dialect basis of Voronezh non-calendar surnames.
Езаова М.Ю., Шугушева Д.Х.. СТРУКТУРА И СЕМАНТИКА ЦВЕТООБОЗНАЧЕНИЯ В АДЫГСКОМ НАРТСКОМ ЭПОСЕ
Статья посвящена источникам возникновения и функционирования цветообозначений в адыгском нартском эпосе. Различные аспекты цветообозначения в свете новейших достижений лингвистической науки представляют значительный интерес как в структурном плане (вопросы об основных единицах цветообразования), так и содержательном (предметное значение, вопросы приращения смыслов). Научный интерес вызывают вопросы функционирования цветообозначений как самостоятельных лексических единиц в разных функциональных стилях и подсистемах языка, в том числе в эпических произведениях. Детальное рассмотрение вопросов цветообозначения предусматривает изучение природы, языкового статуса и функционирования в эпическом произведении такой лингвистической категории, как цветообозначение. Вызывают дискуссии вопросы о месте и роли цветообозначений в образной системе эпоса, их генезисе и соотношении с нормами современного кодифицированного литературного языка и коммуникативной нормы. Как известно, цветолексемы относятся к общим категориальным и лексико-семантическим признакам. Цветолексемы функционируют в универсальных понятийных пространствах, поэтому понятен интерес к проблеме цветообозначений в эпическом тесте со стороны когнитивной лингвистики, которая занимается в основном изучением человеческого мышления, процессами категоризации, концептуализации. Слова, называющие цвет, составляют особую лексико-семантическую группу. Их изучение очень важно как в теоретическом, так и в практическом плане. Являясь компонентом устойчивой фразы или устойчивого сочетания, они по-особому отражают психологию, мировоззрение народа, это ценнейший источник сведений о культуре и менталитете народа. Являясь сжатыми по своей форме, пословицы и поговорки из нартского эпоса представляют не только систему морально-этических норм, но и заключают в себе сумму знаний о внешнем порядке вещей и внутреннем мире человека. В нартском эпосе выявляется тот круг культурных концептов, который можно считать ядерным для народной духовной культуры. И в данном контексте цветообозначения могут нести нагрузку передачи нормативно-ценностных ориентиров этноса, показать основные стереотипы поведения человека.
The article studies the sources of the origin and functioning of color meanings in the Adyghe Nart epic. Various aspects of color designation in the light of the latest achievements of linguistic science are of considerable interest, both in structural terms (questions about the basic units of color formation) and in content (subject meaning, questions of increment of meanings). Of scientific interest are the issues of the functioning of color meanings as independent lexical units in different functional styles and subsystems of the language, including in epic works. A detailed consideration of the issues of color designation provides for the study of the nature, linguistic status and functioning in an epic work of a linguistic category, such as color, which remain relevant. The issues of the place and role of color meanings, in the figurative system and artistic means in the epic, their genesis and correlation with the norms of the modern codified literary language and the communicative norm cause discussions. As is known, color lexemes belong to general categorical and lexical-semantic features. Color lexemes function in universal conceptual spaces, so it is understandable that cognitive linguistics, which is mainly engaged in the study of human thinking, the processes of categorization, conceptualization, is interested in the problem of color meanings in the epic test. The words naming the color make up a special lexico-semantic group. Their study is very important both theoretically and practically. Being a component of a stable phrase or a stable combination, they reflect the psychology and worldview of the people in a special way, it is a valuable source of information about the culture and mentality of the people. Being compressed in their form, proverbs and sayings from the Nart epic represent not only a system of moral and ethical norms, but also contain the sum of knowledge about the external order of things and the inner world of a person. In the Nart epic, the circle of cultural concepts that can be considered nuclear for folk spiritual culture is revealed. And in this context, color designations can carry the burden of transmitting the normative and value orientations of an ethnic group, show the main stereotypes of human behavior.
Жиляков С.В.. МНЕМОНИЧЕСКАЯ РЕФЛЕКСИЯ И ПРИНЦИП МИФОЛОГИЗМА - АТРИБУТЫ ПОЭТИЧЕСКОЙ АВТОБИОГРАФИИ
В статье исследуется стихотворная автобиография, типологически представленная стихотворениями «Я» В.Я. Брюсова и А. Белого. Репрезентированная в номинации категорическая субъектная позиция предполагает нечто большее, чем просто стихотворная автобиография - уже даже потому, что универсальность и имперсональность «Я» в самом строгом смысле выходит за границы предметно-рефлексивной конкретики, становясь индифферентной по отношению к любому носителю данного статуса. В самом деле, без обращения к авторскому адресанту «Я» невозможно дешифровать кроме как присущую каждому поэту (само)данность сознания. Именно в этом аспекте центрирующего все вокруг себя «Я» как одновременно трансперсонального и имманентного лирического субъекта осмысляется поэтика стихотворения. Она определяется не только самопрезентацией лирического субъекта, но также и композиционно-семантическими и структурно-образными компонентами, циклически располагающимися вокруг него. Создающая двуединство лирического «я» мнемоническая рефлексия и тематическая доминанта образует семантическую сферу неразличения между «я» как «я» и «я» как «другой», оставляя его во всех отношениях константной «фигурой» - в контексте трансисторического континуума (Брюсов) и трансцендентно-личностного интуитивного представления (Белый). Перманентному возвращению «я» к самому себе способствует синкретизм презентативного времени в его явленном нерасчлененном потоке прошлого-настоящего-будущего, которому вторят основные маркеры-показатели поэтики - циклообразная (кольцевая) композиция, риторико-стилистические фигуры повтора и удвоения, синтаксического и семантического параллелизма, симметризирующие автобиографическое поэтическое высказывание. Вкупе с реинкарнационной идеей прапамяти (Брюсов), раздвоенной экзистенцией «я» (в качестве «я» и «другого»), сообразующимися с принципом вечного возращения, автобиографическое мировоззрение принимает в свой состав мифологизм, генетически доставшийся с архаических (долитературных) времен и придающий ему извечную универсальность, солипсизм, функциональную самодостаточность. Таким образом, мнемонический жанр поэтической автобиографии с репрезентацией одновременно личной и коллективной памяти в силу диалектической природы лирического «я», с его предельно выраженной доминантой и фактически безапелляционной к персональной конкретности (что манифестируется номинацией «Я») реанимирует (с помощью анамнесиса) и актуализирует мифическое с целью конституирования, поддержания сверхпрочной, целостно-типологической текстуальной позиции стихотворения «Я».
The article examines the poetic autobiography, typologically represented by the poems "I" by V.Ya. Bryusov and A. Bely. The categorical subjective position represented in the nomination implies something more than just a poetic autobiography, even because the universality and impersonality of the "I" in the strictest sense goes beyond the boundaries of subject-reflexive specifics, becoming indifferent to any bearer of this status. In fact, without referring to the author's addresser, "I" cannot be deciphered, except as the (self-)givenness of consciousness inherent in every poet. It is in this aspect of the "I" centering everything around itself as both a transpersonal and immanent lyrical subject that the poetics of the poem is comprehended. It is determined not only by the self-presentation of the lyrical subject, but also by the compositional-semantic and structural-figurative components that are cyclically located around him. The mnemonic reflection and the thematic dominant that creates the dual unity of the lyrical "I" form a semantic sphere of indistinguishability between "I" as "I" and "I" as "other", leaving it in all respects a constant "figure" - in the context of the transhistorical continuum (Bryusov) and transcendent-personal intuitive representation (Bely). The permanent return of the "I" to itself is facilitated by the syncretism of the representative time in its apparent undivided flow of the past-present-future, which is echoed by the main markers-indicators of poetics - a cyclic (ring) composition, rhetorical-stylistic figures of repetition and doubling, syntactic and semantic parallelism, symmetrizing autobiographical poetic statement. Together with the reincarnation idea of great-memory (Bryusov), the bifurcated existence of the "I" (as "I" and "other"), consistent with the principle of eternal return, the autobiographical worldview takes into its composition mythologism, genetically inherited from archaic (pre-literary) times and giving him eternal universality, solipsism, functional self-sufficiency. Thus, the mnemonic genre of poetic autobiography with the representation of both personal and collective memory due to the dialectical nature of the lyrical "I", with its extremely pronounced dominant and virtually peremptory to personal specificity (which is manifested by the nomination "I") revives (with the help of anamnesis) and actualizes mythical for the purpose of constituting, maintaining a super-strong, holistic-typological textual position of the poem "I".
Иванюк Б.П.. ЭПИГРАФИЯ СТИХОТВОРНАЯ: СЛОВАРНЫЙ ФОРМАТ
В статья формулируется словарное определение эпиграфии и определяются ее понятийные границы. Представлены и систематизированы различные варианты жанра. Излагается история европейской эпиграфической традиции, включая отечественную. Приводятся многочисленные примеры из разных национальных поэтических практик. Отмечены факты скрещивания эпиграфии с другими жанровыми формами, а также ее метрическое и строфическое разнообразие. Обозначены наиболее частотные носители стихотворной надписи.
The article formulates a dictionary definition of epigraphy and defines its conceptual boundaries. Various variants of the genre are presented and systematized. The history of the European epigraphic tradition, including the domestic one, is presented. Numerous examples from various national poetic practices are given. The facts of crossing epigraphy with other genre forms, as well as its metrical and strophic diversity are noted. The most frequent carriers of the poetic inscription are indicated.
Ломакина С.А.. МАТЕРИНСТВО КАК ОСНОВА НРАВСТВЕННОГО УКЛАДА КАЗАЧЬЕГО ДОМА (ПО РОМАНУ-ЭПОПЕЕ М.А. ШОЛОХОВА «ТИХИЙ ДОН»)
Предметом рассмотрения в данной статье является образ женщины-матери в романе М.А. Шолохова «Тихий Дон». Особое внимание уделяется семье Мелеховых, которая непосредственно связана со всеми социально-политическими, общественными и культурно-национальными проблемами, рассматриваемыми автором в произведении. Яркая эмоциональная наполненность художественного текста, созданная настроением героинь, позволяет глубоко осмыслить все, что происходит и в мире в целом, и, самое главное, - в ее семье, вокруг нее лично. Шолохов создает особенный ритм повествования: вводит элементы фольклора при описании героев и их жизни, размышляет о традициях казачества, усиливает при помощи пейзажных зарисовок чувственную сторону отношений. Эти дополнительные сюжетные элементы способствуют переосмыслению «увиденного» в тексте, на второй план уходит осознанно-логическое восприятие окружающего персонажей мира, а способом постижения своего назначения в нем становится простое чувственное впечатление. Проведенное исследование позволяет говорить ο том, что на тех страницах, где представлен образ матери, ощущается звучание лирико-трагедийной ноты. Перед читателем проходит многогранный образ матери: от «гулехи» Дарьи до монументально величественного образа Ильиничны, обретаемого в последние годы жизни возвышенную нравственную красоту и новую мудрость. Шолохов вводит в текст повествования воспоминания персонажей о прожитой жизни, размышления о настоящей и тревожные мечты о будущей. Автор формулирует главную добродетель женщины, основу жизни, способную привести к семейному счастью - материнское чувство, искреннюю и беззаветную любовь к детям. Судьба матери-«казачки» сложна, многообразна и разнолика. В ней соединяются воедино покорность и независимость, преданность семейному укладу и любовь к отечеству, терпение и решительность. Согласно автору, мать - это, прежде всего, «берегиня» своего семейного очага, поэтому она не приемлет насилие, тем более, братоубийственную войну. Вся ее жизнь - это преодоление трудностей, сохранение собственной духовной силы для формирования стойкости ее детей.
The subject of consideration in this article is the image of a mother woman in M.A. Sholokhov's novel "The Quiet Don". Special attention is paid to the Melikhov family, which is directly related to all socio-political, social, cultural and national problems considered by the author in the work. The vivid emotional fullness of the literary text, created by the mood of the heroines, allows you to deeply comprehend everything that is happening in the world as a whole, and, most importantly, in her family, around her personally. Sholokhov creates a special rhythm of narration, introducing elements of folklore when describing the characters and their lives, reflecting on the traditions of the Cossacks, strengthening the sensual side of relations with the help of landscape sketches. These additional plot elements contribute to the reinterpretation of what is "seen" in the text, the conscious-logical perception of the world surrounding the characters goes into the background, and the writer's simple sensory impression becomes the way to comprehend his purpose in it. The conducted research suggests that on all the pages where the image of the mother is presented, the sound of a lyrical and tragic note is felt. Several types of mothers pass before the reader: from Daria's "gulekha" to the monumentally majestic image of Ilyinichna, who acquired sublime moral beauty and new wisdom in the last years of her life. Sholokhov introduces into the text of the narrative the characters' memories of their past lives, reflections on the present and disturbing dreams about the future. The author formulates the main virtue of a woman, the basis of life that can lead to family happiness - maternal feeling, sincere and selfless love for children. The fate of the "Cossack" mother is complex, diverse and diverse. It combines humility and independence, devotion to the family way of life and love for the fatherland, patience and determination. According to the author, the mother is, first of all, the "guardian" of her family hearth, so she does not accept violence, especially fratricidal war. Her whole life is about overcoming difficulties, preserving her own spiritual strength to form the resilience of her children.
Свиридова Т.М.. О ПАРАМЕТРАХ РЕЧЕВОГО АКТА ВОЗМОЖНОГО СОГЛАСИЯ
Лингвистическая парадигма, ориентированная на язык как деятельность, проявляется в актах речи и выделяет когнитивный, прагматический и коммуникативный план. В центре современных научных исследований оказываются различные аспекты языковой субъективности, среди которых особое место в речевой системе занимает модальность согласия. Для структурирования элементов языка актуально изучение функционирования базовых лексических средств со значением согласия, определение диапазона их статуса, уточнение их конвенций и семантической динамичности. В статье рассматриваются высказывания со значением возможного согласия, которые играют важную роль в организации речевого взаимодействия, в структурировании содержательного мира человека. Реакция возможного согласия находится в контексте активных проявлений действий коммуниканта. В результате исследования актуализированы ядерные лексические единицы 'мочь', 'можно' и 'согласиться', которые выражают семантику возможного согласия в процессе общения; выявлены дополнительные языковые средства, которые обозначают разные новые смыслы, корректируют модель позиции адресата, а также интенсифицируют или деинтенсифицируют степень ее проявления в рамках коммуникативных норм; отмечено, что модифицированные характеристики связаны с детализацией отношений к картине мира, которые основываются на определенных типах знаний; акцентировано внимание на том, что речевой акт возможного согласия является фактом критического осмысления положения дел, рационального представления контекста, находится под контролем говорящего и в то же время обусловливается теми или иными факторами, создает общий фон напряжения и становится выразителем признаков неопределенности и некатегоричности. Итоги исследования свидетельствуют о том, что речевой акт возможного согласия обладает специфическими семантическими и соответственно структурными параметрами, которые связаны с изменением отношения говорящего к заявленному положению дел в разных ситуациях общения и с использованием адекватных выразительных средств, конкретизирующих восприятие реалий картины мира, помогающих понять характер речевого поведения, выстроить кооперативные коммуникативные взаимодействия партиципантов.
The linguistic paradigm focused on language as an activity manifests itself in acts of speech and distinguishes cognitive, pragmatic and communicative plan. Modern scientific research focuses on various aspects of linguistic subjectivity, among which the modality of consent occupies a special place in the speech system. For structuring language elements, it is important to study the functioning of basic lexical means with the meaning of agreement, determine the range of their status, clarify their conventions and semantic dynamism. The article deals with statements with the meaning of possible consent, which play an important role in organizing speech interaction, in structuring the content world of a person. The reaction of possible consent is in the context of active manifestations of the communicant's actions. The study has actualized nuclear lexical units 'can', 'may' and 'agree' which express the semantics of possible agreement in the process of communication; it has identified additional language means that represent different new meanings, revise the model of the position of the addressee, and also intensificate or deintensificate the degree of its manifestation within the communicative norms; it has been noted that the modified features are associated with the details of treating the picture of the world which is based on certain types of knowledge; the attention has been focused on the position that a speech act of a possible agreement is the fact of critical understanding of the situation, a rational representation of the context, it is under the control of the speaker and at the same time, it is conditioned by some factors, creates a general background of tension and starts to express the signs of uncertainty and something non-categorical. The results of the study indicate that the speech act of possible consent has specific semantic and, accordingly, structural parameters that are associated with a change in the speaker's attitude to the declared state of affairs in different communication situations and with the use of adequate expressive means that concretize the perception of the realities of the world picture, help to understand the nature of speech behavior, build cooperative communicative interactions of participants.
Селеменева О.А.. О СОСТАВЕ МИФОНИМИКОНА ПОЭТИЧЕСКИХ ТЕКСТОВ И.А. БУНИНА
Статья посвящена проблеме инвентаризации художественного ономастикона И.А. Бунина. На материале поэтического наследия писателя рассматривается вопрос установления границ индивидуально-авторского мифонимикона и критериев отбора собственных имен в состав. Интерес к мифонимам поэзии И.А. Бунина обусловлен, с одной стороны, одной из характерных черт языка и стиля писателя - мультимифологизмом, с другой - наличием исследовательской лакуны в области именно мифологического сектора ономастического пространства его художественных текстов вследствие отсутствия в лингвистике единого метаязыка описания, разницы в подходах к денотату мифонимов, в количестве выделяемых семантических групп и т.д. В исследуемом материале (стихотворения, созданные И.А. Буниным в период с 1888 по 1952 гг.) реализуется широкий подход к мифонимам и выделяются 13 семантических групп: демононимы, теонимы, мифоантропонимы, мифозоонимы, мифоорнитонимы, мифоперсонимы, мифотопонимы, мифогидронимы, мифофитонимы, мифохрематонимы, мифоэтнонимы, спеллонимы, мифохрононимы. Исходя из тесной связи монотеистических и политеистических религий с мифологией в качестве источников мифонимов художественной картины мира И.А. Бунина рассматриваются не только древние мифологии разных этносов и произведения фольклора, но и священные книги иудаизма, ислама, христианства, буддизма. Это позволяет включить агионимы как репрезентанты пространства святости в состав мифонимов и выделить единицы не только с нереальными и гипотетическими денотатами, но и с условно-реальными, функционирующими в религиозно-философских трактатах, где наблюдается размытость границ между объектами реального и вымышленного мира, наделение первых трансцендентными свойствами .
The article deals with the problem of I.A. Bunin's artistic onomasticon. Based on the material of poetic texts, the issue of establishing the boundaries of the individual author's mythonymicon and the criteria for selecting proper names in its composition is considered. The interest in the mythonyms of I.A. Bunin's poetry is due, on the one hand, to one of the characteristic features of his language and style - multimythologism, on the other - to the presence of a research lacuna in the field of the mythological sector of the onomastic space of his artistic texts due to the lack of a single metalanguage of description in linguistics, the presence of different approaches to the denotation of mythonyms, the number of semantic groups allocated, etc. In the material under study (Bunin's poems, created in the period from 1888 to 1952) the author implements a broad approach to mythonyms and identifies 13 semantic groups: demononyms, theonyms, mythoanthroponyms, mythozonyms, mythoornithonyms, mythopersonyms, mythopronyms, mythohydroonyms, mythohrematonyms, mythoethnonyms, spellonyms, mythochrononyms. Proceeding from the close connection of monotheistic and polytheistic religions with mythology, not only ancient mythologies of different ethnic groups and folklore works, but also the sacred books of Judaism, Islam, Christianity, and Buddhism are considered as sources of mythonyms of the artistic and aesthetic space of I.A. Bunin. This makes it possible to include hagionyms as representatives of the space of holiness in the composition of mythonyms and to distinguish units not only with unreal and hypothetical denotations, but also with conditionally real ones, functioning just in religious and philosophical treatises, where there is a blurring of the boundaries between objects of the real and fictional world, endowing the former with transcendental properties.
Тамазян В.А., Дубова М.А.. КОНЦЕПТ «ВРЕМЯ» КАК КОМПОНЕНТ ХАРАКТЕРИСТИКИ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ ГЕРОЯ (НА МАТЕРИАЛЕ ПОВЕСТИ А.П. ЧЕХОВА «МОЯ ЖИЗНЬ»)
Статья посвящена осмыслению одной из актуальных проблем когнитивной лингвистики - исследованию языковой личности героя художественного произведения. Авторы анализируют концепт «время» как компонент языковой личности главного героя повести А.П. Чехова «Моя жизнь» Мисаила Полознева. Таким образом, в центре научно-исследовательского интереса авторов статьи находится лингвокогнитивная модель концепта «время», состоящая из ядра и системы периферийных средств и занимающая важное место в сфере научного интереса когнитивной лингвистики, изучающей язык как когнитивный механизм и как систему знаков, репрезентирующих и трансформирующих информацию. В этом контексте очевидна актуальность представленной статьи, состоящая в обращении к феномену языковой личности персонажа и методике ее описания с учетом антропоцентрической парадигмы современных лингвистических исследований. Таким образом, объектом исследования является персонаж художественного текста как виртуальная языковая личность. Предметом научно-исследовательского интереса авторов статьи выступает лингвокогнитивная модель концепта «время» как значимого компонента характеристики языковой личности героя-дворянина конца XIX века, коим и является Мисаил Полознев. Цель статьи состоит в выявлении и анализе способов лексической репрезентации концепта «время». Сформулированная исследовательская цель предполагает последовательное решение более частных задач, состоящих в выявлении, классификации и анализе лексических средств репрезентации концепта и в описании особенностей их стилистического функционирования, на основе анализа персонажной и неперсонажной субъектных речевых сфер. В выводах, к которым приходят авторы статьи, обосновано, что концепт «время» является важным компонентом языковой личности Мисаила, отражает особенности его личностного развития, специфику социальной среды и историко-культурного контекста, в который он вписан, а также влияет на мироощущение персонажа, его эмоциональную и интеллектуальную сферы, формируя индивидуальную картину мира.
The article deals with the comprehension of one of the urgent problems of cognitive linguistics - the study of the linguistic personality of the hero of a work of art. The authors analyze the concept of "time" as a component of the linguistic personality of the protagonist of the story by A.P. Chekhov's "My Life" - Misail Polozneva. Thus, in the center of the research interest of the authors of the article is the linguo-cognitive model of the concept "time", structurally consisting of a core and a system of peripheral means. The concept of "time", along with the concepts of "mental activity" and "space", occupies an important place in the field of scientific interest in cognitive linguistics, which studies language as a cognitive mechanism and as a system of signs that represent and transform information. In this context, the relevance of the presented article is obvious, consisting in an appeal to the phenomenon of the linguistic personality of a character and the method of its description, taking into account the anthropological paradigm of modern linguistic research. Thus, the object of research is the character of a literary text as a virtual linguistic personality. The subject of scientific research interest of the authors of the article is the linguo-cognitive model of the concept "time" as a significant component of the characteristics of the linguistic personality of the hero-intellectual of the late 19th century, which is Misail Poloznev. The aim of the article is to identify and analyze the ways of lexical representation of the concept "time". The formulated research goal presupposes the consistent solution of more specific tasks, consisting in identifying, classifying and analyzing the lexical means of representing the concept and in describing the features of their stylistic functioning, based on the analysis of the character and non-character of the subject speech spheres. In the conclusions reached by the authors of the article, it is substantiated that the concept of "time" is an important component of Misail's linguistic personality, reflects the characteristics of personal development, the specifics of the social environment and the historical and cultural context in which it is inscribed, and also affects the outlook of the character emotional and intellectual sphere, forming an individual picture of the world.
Трегубова Ю.А.. ЗЕВГМА В ЯЗЫКЕ АНГЛОЯЗЫЧНОЙ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ И ЕЕ ПЕРЕВОД НА РУССКИЙ ЯЗЫК (НА МАТЕРИАЛЕ РОМАНА Д. ГРИШЕМА «ПРИЗНАНИЕ»)
Статья посвящена изучению вопроса функционирования зевгмы в языке художественной литературы жанра «юридический триллер». Исследование проведено на материале романа «Признание» современного американского писателя Джона Гришема. Автор придерживается понимания зевгмы как семантического силлепса, который характеризуется наличием ядерного слова, реализующего разные семантические связи с элементами конструкции. В исследовании представлен анализ основных функций зевгматических конструкций в литературе данного жанра, определены основные структурные типы зевгмы, изучены переводческие возможности передачи англоязычных зевгматических конструкций на русский язык. Автор определяет, что, выполняя свою основную функцию - придание экспрессивности художественному тексту, зевгма в жанре триллера привносит не комический, а драматический и трагический эффект, что связано, прежде всего, с особенностями данного литературного жанра. Поясняются также и другие функции зевгмы - информативно-описательная и текстообразующая. Морфологический анализ ядерного слова позволил классифицировать основные типы зевгматических конструкций, выделив наиболее частотным тип «ядерное слово - глагол». Сопоставительный анализ оригинальных англоязычных зевгматических конструкций и русскоязычных вариантов их перевода дает возможность определить основные трудности передачи зевгмы на русский язык. Отмечается, что сохранение зевгмы в языке перевода возможно далеко не во всех случаях. Делается вывод о том, что использование таких переводческих приемов как компенсация и модуляция, ведет к расширению предикации и, как следствие, к утрате зевгмы в переводе.
The article deals with the study of the functioning of zeugma in the language of "legal thriller" fiction. The study was conducted on the material of the novel "The Confession" by the modern American writer John Grisham. The author keeps to the understanding of zeugma as a semantic syllepsis, which is characterized by the presence of a nuclear word that implements various semantic connections with the elements of the construction. The study presents the analysis of the main functions of zeugmatic constructions in the literature of this genre, determines the main structural types of zeugma, and studies the translation techniques of transferring English-language zeugmatic constructions into Russian. The author determines that, performing its main function - giving expressiveness to a literary text, zeugma in the thriller genre brings not a comic, but a dramatic and tragic effect, which is primarily due to the peculiarities of this literary style. Other functions of the zeugma are also explained - informative, descriptive and text-forming. The morphological analysis of the nuclear word made it possible to classify the main types of zeugmatic constructions, highlighting the most frequent type "nuclear word - verb". A comparative analysis of the original English zeugmatic constructions and Russian versions of their translation makes it possible to determine the main difficulties in translating zeugma into Russian. It is stated that the preservation of zeugma in the target language is not possible in all cases. The author concludes that the use of such translation techniques as compensation and modulation leads to an expansion of predication and, as a result, to the loss of zeugma in translation.
Филатова А.В.. МЕТАФОРИЗАЦИЯ ЛЕКСИКИ, ПРИНАДЛЕЖАЩЕЙ КОНЦЕПТУАЛЬНОЙ СФЕРЕ ПУТЬ (НА МАТЕРИАЛЕ АНГЛИЙСКОГО БИОЛОГИЧЕСКОГО НАУЧНО-ПОПУЛЯРНОГО ДИСКУРСА)
В статье рассматривается функционирование концептуальной метафоры в научно-популярном биологическом англоязычном дискурсе. Цель данной работы - выявление соотношения между сферой-целью, представленной всеми разделами биологии и сферой-источником ПУТЬ. Применяя методы сплошной выборки, концептуального и компонентного анализа, мы рассматриваем метафорические словоупотребления, входящие в сферы-источники. В работе описываются лексемы, взятые из американских и британских научно-популярных журналов по биологии, где и выявляются концептуальные признаки переноса для установления связи между сферой-целью и сферами-источниками. Мы опираемся на традиции американской и российской лингвистической школ, представителями которых являются Дж. Лакофф и А. Чудинов. Исследуется современный взгляд на метафору, сформировавшийся в начале XX в., совмещающий в себе воплощенный и коммуникативный подходы (B. Hampe). Также рассматриваются работы отечественных лингвистов, посвященных языковой картине мира (В. Маслова, Н. Занегина). В работе получает освещение проблема метафоры и термина. Авторы большинства трудов приходят к выводу, что метафора является основным источником терминоведения. Она дает название новому понятию, исходя из старого, и заполняет языковые лакуны. Только метафорическое название нового предмета во многих случаях может отразить его сущность в полной мере (Е. Мазяр, О. Десюкевич). Объем собранного материала составляет 2410 метафорических словоупотреблений, чем подтверждается наличие яркого контраста между первичным (базовым) и вторичным значением при рассмотрении практически каждой лексемы.
The article considers how the conceptual metaphor functions in biological popular science English discourse. The purpose of this paper is to reveal the correlation between the target domain represented by all branches of Biology (biological popular science discourse) and the PATH source domain by examining a plethora of metaphoric expressions constituting them. By using continuous sampling method, as well as methods of conceptual and component analysis, the author considers metaphorical expressions which constitute the source domains. This paper analyses the lexical units from English and American popular science articles on Biology in order to identify the conceptual grounds which underlie the conceptual mappings between the target and source domains. In this paper we combine the approaches of Russian and Western linguistic traditions (Chudinov, Lakoff). The modern approach to metaphor, developed in the beginning of the 20th century and combining the embodied and communicative approaches (B. Hampe), is also examined. The works of the Russian linguists dedicated to the linguistic picture of the world (V. Maslova, N. Zanegina) are covered as well. The paper also toches upon the issue of metaphor and term. The majority of the authors who have researched this subject have come to the conclusion that metaphor generates the term. Not only with the help of analogy and associations does it build a connection between the old, known concept to the new unknown concept but can fill in language lacunas when only metaphorical name can depict the essence of the new notion to the full. The data (2410 metaphorical expressions) confirm that the majority of the secondary meanings developed by the lexemes under analysis show a sharp contrast with their primary (basic) meanings.