Журнал «История: факты и символы»
Аннотации статей.
Гапочка С. Н., Крючков М. А.. О СПЕЦИФИЧЕСКОЙ ГРУППЕ КЕРАМИКИ В НЕОЛИТЕ БАССЕЙНА ДОНА
Исследуется своеобразная керамика, орнаментированная оттисками улитки (лужанки болотной Viviparus contectus или раковины живородки речной). Она встречается на неолитических памятниках Донского бассейна в степной и на юге лесостепной природно-климатических зон. Впервые как самостоятельную группу ее выделил А. Т. Синюк в 1986 г. на стоянке Черкасская, где она составила малочисленную (до 5 % от общего количества всей керамики), но стабильную группу. Стоянка расположена при впадении р. Битюг в р. Дон. Керамика, орнаментированная аналогичным образом, была выявлена на поселении Дрониха - 0,2 % в Побитюжье и на р. Тихая Сосна в материалах стоянки Копанище, где ее было до 2 %. Учитывая орнаментальные мотивы, не характерные для неолита лесостепного Дона, А. Т. Синюк высказал предположение о не местном происхождении исследуемых артефактов. Еще южнее, на памятнике Затон 1, подобная керамика составила уже вторую по численности группу. Несмотря на своеобразие орнаментации, автором раскопок отмечается схожесть в технологии изготовления описываемой посуды с сосудами среднедонской неолитической археологической культуры. На Среднем Дону такая керамика показывает динамику уменьшения ее нахождений по степени распространения в меридиональном направлении с юга на север. Поиски аналогий рассматриваемой керамики привели в степные районы Подонья, где она отмечена на Нижнем Дону, на Бузулуке - притоке Хопра и на Северском Донце. Авторы делают выводы о распространении данного вида орнаментации в лесостепном Подонье в развитом неолите.
This article describes a kind of pottery ornamented with impressions of a snail (luzanky marsh Viviparus contectus or shells of the river snail). It is found on the Neolithic monuments of the don basin in the steppe and in the South of the forest-steppe climatic zones. For the first time as an independent group, it was allocated by A. T. Sinyuk in 1986 in the Cherkassk Parking lot, where it was a small group (up to 5% of the total amount of all ceramics), but at the same time a stable group. Parking is located at the confluence of the river bityug in the river don. Pottery, ornamented in a similar manner, have been identified at the settlement Drenica - 0.2% Positure and on the river Tikhaya Sosna in materials Parking kapanese Kapanese, where it was up 2%. Taking into account the ornamental motifs, which are not typical for the forest-steppe Neolithic, Sinyuk suggested the non-local origin of the artifacts. To the South, on the monument Zaton-1 such ceramics is already the second largest group. Despite the originality of the ornamentation, the author of the excavations notes the similarity in the manufacturing technology of the described dishes with the vessels of the middle don Neolithic archaeological culture. On the Middle Don such ceramics shows the dynamics of reducing its occurrence in the degree of distribution in the meridional direction from South to North. The search for analogies of the considered ceramics led to the steppe regions of the don region, where it is marked on the Lower don, on Buzuluk - the tributary of the hopra and on the Seversky Donets. The authors concluded that dissemination of this type of ornamentation in the forest-steppe of the don region in the developed Neolithic.
Меркулов А. Н.. МАТЕРИАЛЫ СКИФСКОГО ВРЕМЕНИ ГОРОДИЩА БОЛЬШОЕ СТОРОЖЕВОЕ ИЗ РАСКОПОК 1987-1988 ГОДОВ
Вводятся в научный оборот материалы скифского времени с городища Большое Сторожевое из раскопок, проводимых под руководством В. И. Погорелова в 1987-1988 гг. Памятник являлся одним из наиболее крупных укрепленных поселений середины первого тыс. до н.э. в лесостепном Подонье и, очевидно, в свое время занимал важное место в поселенческой структуре среднедонского оседлого населения. Поэтому происходящие оттуда материалы имеют важное значение не только для характеристики материальной культуры, хозяйства и религиозных представлений его жителей, но и обитателей всего региона в целом. Раскопами исследовано 552 кв. м. Найдено около 30 тысяч находок. Это материалы среднедонской катакомбной культуры, скифского и сарматского времени. Вероятно, присутствуют и слои первой половины I тыс. н. э. Керамический комплекс скифского времени представлен сосудами двух хронологических групп, датируемых V в. до н. э. и IV - началом III вв. до н. э. Установлен состав сельскохозяйственных культур, возделываемых обитателями городища. В него входили просо, ячмень, пшеница, рожь, а также бобовые - горох и вика. Анализ отпечатков сорных растений позволил высказать предположение об использовании жителями городища двухпольной системы севооборота. В раскопах обнаружены остатки двух очагов и четыре хозяйственных ямы. Именно вокруг этих участков концентрировалось наибольшее количество находок. Планиграфический анализ материалов памятника позволил высказать предположение об особенностях его планировки и определить перспективные участки для дальнейших исследований.
The article introduces into the scientific circulation the materials of the Scythian time from the settlement of Bol'shoe Storozhevoe from the excavations conducted under the direction of V. I. Pogorelov in 1987-1988. This monument was one of the largest fortified settlements of the middle of the first millennium BC. in the forest-steppe Don region and, obviously, at one time occupied an important place in the settlement structure of the Middle Don settled population. Therefore, the materials originating from there are important not only for the characteristics of the material culture, economy and religious ideas of its inhabitants, but also for the inhabitants of the region as a whole. For two years of work on the monument by six excavations, 552 square meters were investigated. As a result, a representative collection was mined, which includes about 30 thousand finds. The materials of the Middle-Don Catacomb culture, Scythian and Sarmatian times are met here. Probably, there are also layers of the first half of the first millennium AD. The ceramic complex of the Scythian time is represented by vessels of two chronological groups, which are dated V centure BC. and IV - the beginning of the III centure BC. We have found out the composition of agricultural crops cultivated by the inhabitants of the settlement. It included millet, barley, wheat, rye, and legumes - peas and vetch. An analysis of weed prints allowed us to suggest that the inhabitants of the site used the two-field crop rotation system. In the excavations described there were found remains of two foci and four economic pits. It was around these places that the largest number of finds was concentrated. Planigraphical analysis of the materials of the monument allowed to make an assumption about the features of its planning and identify promising areas for further research.
Разуваев Ю. Д.. ДОПОЛНИТЕЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ УКРЕПЛЕНИЙ ГОРОДИЩА У Д. ДУБИКИ НА КРАСИВОЙ МЕЧЕ
Статья посвящена результатам проведенного в 2015 г. дополнительного исследования внутреннего вала городища у д. Дубики, расположенного в Тульской области на левом берегу р. Красивая Меча (правый приток Дона). Предшествующими раскопками под валом выявлены остатки так называемой «жилой стены»: комплекса из оборонительной двойной стены, заполненной землей, и примыкающей к ней наземной постройки. Такой тип фортификаций имеет широкие аналогии в восточноевропейских древностях раннего железного века. По сопутствующим материалам сооружение было соотнесено с городецкой культурой и датировано примерно V в. до н. э. Оно было уничтожено пожаром, после которого фортификации перестраивались как в скифское время, так и в последующие исторические эпохи. Результатом новых раскопок стало открытие очага, семи столбовых ям, серии фрагментов керамики. Тем самым было подтверждено жилое назначение постройки, уточнены ее параметры. Стратиграфические наблюдения показали, что слои обожженной почвы в насыпи вала, перекрывающие остатки ранних укреплений, связаны с пожаром, произошедшим, видимо, из-за военного конфликта. Они отнюдь не обязаны своим появлением целенаправленному обжигу - применение такого строительного приема для придания особой прочности валам скифской эпохи предполагается многими исследователями и прошлого века, и современности. Итогом работ стало получение данных, подтверждающих существование на городище фортификаций начала н. э. Были также открыты остатки сооружений (каменное основание очага, углубленная в полу вала канавка), которые, как показал ранее проведенный радиоуглеродный анализ, возможно, связаны со славянским поселком X в. н. э., также имевшим укрепления.
Article is devoted to results of the additional research of an internal shaft of the hillfort conducted in 2015 at the village of Dubiki located in Tula region on the left coast of river Krasivaja Mecha (the right inflow of Don). The previous excavation under shaft has revealed the remains of a so-called “inhabited wall”: a complex from the defensive double wall filled with the earth, and adjoining her land construction. Such type of fortifications has broad analogies in the East European antiquities of the Early Iron Age. On the accompanying materials the construction has been correlated to Gorodetsky culture and is dated 5th century BC approximately. It has been destroyed by the fire after which fortifications were reconstructed both in Scythian time, and during the subsequent historical eras. Opening of the center, seven holes for columns, series of fragments of ceramics became result of new excavation. Thereby inhabited purpose of construction has been confirmed, her parameters are specified. Stratigrafian observations have shown that layers of the burned soil in the shaft embankments blocking the remains of early strengthenings are connected with the fire which has happened, probably, because of the military conflict. They aren’t obliged by the emergence to purposeful roasting at all - application of such construction reception for giving of special durability to shaft of a Scythian era is supposed many researchers of both the last century, and the present. Data acquisition, the fortifications of the beginning confirming existence on the ancient settlement AD became a result of works. The remains of constructions (the stone basis of the center, the flute deepened in a shaft floor) which, perhaps, are connected with the Slavic settlement of the 10th century AD, as has shown earlier carried out radio-carbon analysis, also having strengthenings have been also open.
Тропин Н. А.. МАТЕРИАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА ВОЕННОГО СООБЩЕСТВА ЕЛЕЦКОГО КНЯЖЕСТВА КАК ОТРАЖЕНИЕ ПОВСЕДНЕВНОСТИ НА ГРАНИЦЕ РУССКИХ ЗЕМЕЛЬ С ОРДОЙ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIV- ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XV ВЕКОВ (ПО МАТЕРИАЛАМ РАСКОПОК ПОСЕЛЕНИЯ АРГАМАЧ-ПАЛЬНА 3)
На современном этапе средневековой русской археологии происходит масштабное изучение неукрепленных поселений XIII-XV вв. с предметами вооружения и статусными вещами. Исследователи связывают их с представителями военного сословия. Изучение поселений этого круга формирует наше представление о военном человеке средневековья и его «повседневном мире». В числе таких памятников - поселение Аргамач-Пальна 3. Оно является наиболее крупным поселением (более 1 га) в системе сельской агломерации в нижнем течении р. Пальна, насчитывающей 12 селищ XIII-XV вв. Ко второй половине XIV - первой половине XV вв. отнесены 204 индивидуальные находки, исключая подковы и многочисленные подковные гвозди. Состав находок: предметы быта (69 экз., или 32,2 %, с преобладанием ножей - 17 экз.); хозяйственной деятельности (54 экз., или 25,2 %, с преобладанием рыболовных грузил - 38 экз.); снаряжения всадника и верхового коня (39 экз., или 18,2%); украшения (14 экз., или 6,6 %); импорта (10 экз., или 4,7 %). Часть находок неопределима из-за фрагментарности (28 экз., или 13,1 %). Методы исследования. Типологический, определяющий артефакты по признакам сходства внутри морфологического единства. Статистический, позволяющий выделить функциональные группы изделий и определить место для артефактов, связанных с военным делом. Историко-диахронный, прослеживающий динамику предметов вооружения и концентрирующий внимание на локальных особенностях вооружения. Выводы. Материальная культура жителей поселения Аргамач-Пальна 3 отражает как традиционную русскую культуру (домостроительство, гончарство, металлопластика и др.), так и культуру народов Золотой Орды (военное дело, предметы быта и украшения, торговля). Последнее наблюдение объясняется тесными торговыми, военными контактами. Не исключается вероятность проживания незначительных групп тюркоязычного населения, принявших православие. Использование русским населением в своей повседневности предметов «внешнего мира» могло происходить в результате длительны, системных связей в русле цивилизационных процессов.
Archaeological research of middle-age settlements has shown its approach to the study of elite culture problem. Attention is given to interpretation of settlements with rarely found objects of prestigious character, which are not typical for the main part of the population. Objects of armament, personal piety, import, jewelry, treasure, monetary scales belong here. Objects of similar sphere have been met in the settlements of Yelets principality. Our study is directed to the territory of the Upper Don - one of the territories of Russian province, which was greatly remote from apanage town centres and in the late XIV century formed part of Upper reaches principalities. Yelets principality appears on the right bank on the lands reconquered from the Horde, as the result of Upper reaches princes’ active foreign policy, with the help of the Grand Lithuania principality and maybe Ryazan principality. The principality turned to be involved in the sphere of political interests of the Grand Lithuania principality and the apanage princes of the Upper Oka territory. The beneficial economic situation developed in the Don basin on trans-European trade routs was rather important for it. Results of the research allow to single out the indications of elite culture fixed in the military settlements of the XIV-XV centuries. 1) Big portion of the objects of armament, horse and rider equipment (12,6-18,2 %); 2) Presence of prestigious objects stressing the social state of their owners. Collection of prestigious objects and their priority depended on the owner’s needs. So attention should be paid to the most bright and unusual objects; 3) Dwellings of considerable sizes, differing from mass building (74-110 square m); 4) Distinctly expressed planning of the settlement with the possible country estate building or subordination of one group of dwellings to another group. Settlements of military elite in Yelets neighbourhood mean the town culture of the apanage principalities nobility, that migrated to the Upper Don from the territory of the Upper Oka in the second half of the XIV century. This event was caused by the expansion of the Grand Lithuania principality to the east and involvement of the Upper reaches principalities into its sphere of influence.
Ермакова О. К.. КОНТРАКТЫ С ИНОСТРАННЫМИ СПЕЦИАЛИСТАМИ В РОССИИ НАЧАЛА XVIII В.: ПРОИСХОЖДЕНИЕ ИСТОЧНИКА И ФОРМИРОВАНИЕ РАЗНОВИДНОСТИ АКТОВ
Статья посвящена источниковедческому анализу контрактов с западноевропейскими специалистами в России эпохи Петра I. Используя методологию дипломатики, автор показывает структуру внутренней формы договоров с иностранцами на начальном этапе эволюции данного вида документа. Детальное исследование источника, представленное в статье, позволяет на основе развития акта проследить развитие отношений между государством и контрактерами. Автор демонстрирует особенности формуляра, основной набор компонентов и принципы содержательного наполнения договоров на конкретных примерах, в том числе приводит полный текст и осуществляет формулярный анализ контракта, заключенного с архитектором Доменико Трезини. Особое внимание в статье уделено степени разработанности различных элементов условного формуляра, встречающихся в исследуемых договорах, а также частоте их применения в конкретных документах. Автором представлена собственная классификация договорных статей в соответствии с характером обязательственных отношений контрагентов; выделены ключевые тематические блоки контрактов; подчеркнуто важное значение участия самих иностранцев в составлении соглашений. В статье сделан акцент на проблеме авторства источника, а также показано влияние западноевропейских традиций на формирование и развитие контракта как специального документа в системе российского административного делопроизводства Нового времени. В совокупности контрактов с иностранцами автор выявляет основные разновидности документов и ставит вопрос о признаках их принадлежности к актовому материалу, в результате чего приходит к выводу о том, что, с точки зрения формуляра, часть источников относится к стадии, предшествующей появлению полноценного акта.
The article deals with primary source study analysis of the contracts with Western European specialists in Russia during the reign of Peter the Great. Using the methodology of diplomatics the author shows the structure of the internal form of contracts with foreigners on the first stage of the evolution of such a kind of document. The detailed research of the primary source presented in the paper allows to trace the development of relations between the state and contractors on the basis of the development of the act. The author demonstrates the specifics of the formular, the main components and principles of content of the contracts on concrete examples, in particular, gives the full text and makes a formular analysis of the contract concluded with an architect Domenico Trezzini. The special attention in the paper is paid to the degree of development of different general formular’s elements occurring in the studied agreements as well as to the frequency of their use in concrete documents. The author presents her own classification of contractual articles according to the nature of obligatory relations between counterparties; reveals the key thematic blocks of contracts; underlines the important significance of foreigners’ participation in the drafting of agreements. The article points on the problem of the authorship of the source and demonstrates the influence of Western European traditions on the forming and development of the contract as a special document in the system of Russian business administration of the Modern time. In the total complex of contracts with foreigners the author reveals the main kinds of documents and raises the question of signs of their belonging to the act material and, in result, the author concludes that, in terms of form, a part of sources is related to the stage preceding the emergence of a full-fledged act.
Земцов Л. И.. А. Я. ЕФИМЕНКО О КРЕСТЬЯНСКОМ ОБЫЧНОМ ПРАВЕ В РОССИИ (К 170-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ И 100-ЛЕТИЮ ГИБЕЛИ)
Протест крестьянства в начале ХХ века, как активный, так и пассивный, всегда опирался на уверенность деревенских тружеников в несправедливости существующих отношений и на убежденность в своем праве изменить их. При этом крестьянство ориентировалось на представления о должном и справедливом, закрепленные в крестьянском правосознании, опиравшемся на «нормы» народного обычного права. Изучение народных правовых обычаев началось в связи с крестьянской реформой 1861 г., и среди публицистов и ученых одним из первых их внимательных исследователей стала А. Я. Ефименко (1848-1918). В статье рассмотрены ее работы 70-х гг. XIX в., в которых впервые четко и достаточно обстоятельно, на материале источников изучались важнейшие содержательные стороны обычного права, а именно: субъективизм и трудовое начало, отличающие его от объективного - римского права. Субъективизм формировал такие подходы, которые позволяли на их основе создать национальное, типически отличное от римского, право. Важнейшей убежденностью крестьянства было признание права труда - именно труд формировал право собственности и поэтому активный протест крестьянства опирался на их убежденность в правоте действий. Таким образом, работы А. Я. Ефименко об обычном праве заложили основы правильного понимания и оценки активных действий сельских тружеников, что до сих пор в научной литературе оценивается недостаточно точно. Употребление термина «погром» применительно к крестьянским действиям необходимо дополнять анализом содержания правовых воззрений крестьянства на справедливое разрешение проблемы взаимоотношений с поместным дворянством. Сразу после публикации работ А. Я. Ефименко критические оценки были высказаны некоторыми юристами, не согласными с выводами исследователя. Наша работа обращает внимание на правомерность утверждений А. Я. Ефименко, подтверждаемых и современными исследователями, и данными источников.
Тhe Protest of the peasantry in the early twentieth century, both active and passive, has always relied on his confidence in the injustice of existing relations and on the conviction of the right to change them. The peasantry relied on the concept of the proper and equitable, secured in the peasant sense of justice, relying on the “norm” of customary international law. His study began in connection with the krestanski reform of 1861 and one of the first careful researchers became A. Y. Efimenko (1848-1918). The article deals with her work of the 70s, which for the first time clearly and thoroughly enough, on the material of sources, studied the most important aspects of customary law-its subjectivity and labor principle. Subjectivity formed such approaches that allowed them to create a national, typically different from the Roman law. The most important conviction of the peasantry was the recognition of the right to work - it was labor that formed the right of ownership and, therefore, the active protest of the peasantry was based on their conviction in the correctness of actions. Thus, the work of A. Y. Efimenko on customary law laid the Foundation for the correct understanding and evaluation of the active actions of rural workers, which is still not accurately assessed in the scientific literature. Immediately after their publication, critical assessments were made by some lawyers who disagreed with the researcher’s conclusions. Our work draws attention to the legitimacy of the statements of A. Y. Efimenko, confirmed by modern researchers and data sources.
Иванов М. А.. ТОРГОВО-ПРОМЫШЛЕННАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ НИЖЕГОРОДСКОГО ГИЛЬДЕЙСКОГО КУПЕЧЕСТВА В 1824-1863 ГОДЫ
В связи с развитием капиталистических отношений в сельском хозяйстве и промышленности ко второй четверти XIX века существенно возросли объемы не только внешней, но и внутренней торговли. Во внутренней торговле основной товарооборот приходился на ярмарки. Их численность к середине XIX в. возросла с 3 до 3,4 тысяч, а общий годовой оборот достиг 230 млн руб. Главным центром торговли промышленными изделиями являлась Макарьевская ярмарка, перенесенная в 1817 г. в Нижний Новгород (Нижегородская ярмарка), годовой оборот которой к 1850-м гг. составил 45-50 млн руб. Помимо этого, существенно увеличилось значение и городской торговли. По данным на 1840 г. товарооборот только одной Москвы, возрос более чем на 50 млн руб. Однако, развитие внутренней торговли все же отставало от роста товарного производства. Но несмотря на это, первостепенное значение для экономики страны имел внутренний рынок, емкость которого, уже к первой четверти XIX в. определялась почти в 1 млрд руб. Промышленность также получила активное развитие. Помимо традиционного для Нижегородской губернии канатопрядения и кожевенного производства, активными темпами развивалась металлургия и химическая промышленность. Цель данной работы - рассмотреть основные сферы торговой и промышленной деятельности нижегородского купечества в 1824-1863 гг. В работе приведен широкий пласт различных статистических данных, опубликованных архивных источников, на основании которых нам в значительной мере удалось проследить данный процесс.
In connection with the development of capitalist relations in agriculture and industry, by the second quarter of the nineteenth century, volumes of not only external but also domestic trade increased substantially. In domestic trade, the main turnover fell to the fairs. Their number by the middle of the XIX century increased from 3 to 3.4 thousand, and the total annual turnover reached 230 million rubles. The main center for trade in manufactured goods was the Makarievskaya Fair, transferred in 1817 to Nizhny Novgorod (Nizhny Novgorod Fair), whose annual turnover by the year 1850 amounted to 45-50 million rubles. In addition, the importance of urban trade has also increased significantly. According to data for 1840, the turnover of only one Moscow increased by more than 50 million rubles. However, the development of domestic trade still lagged behind the growth of commodity production. But despite this, the domestic market was of paramount importance for the country’s economy. The capacity of which, by the first quarter of the 19th century, was almost 1 billion rubles. Industry has also been actively developed. In addition to the traditional rope-spinning and leather production for the Nizhny Novgorod province, metallurgy and the chemical industry developed at an active rate. The purpose of this work is to examine the main areas of commercial and industrial activity of the merchants of Nizhny Novgorod in 1824-1863. A wide range of various statistical data is given in the work. Published archive sources. On the basis of which, to us to a large extent, we managed to trace this process.
Иконников С. А.. ЦЕРКОВНО-ПРИХОДСКИЕ ПОПЕЧИТЕЛЬСТВА И ИХ РОЛЬ В МАТЕРИАЛЬНОМ ОБЕСПЕЧЕНИИ ПРИХОДСКОГО ДУХОВЕНСТВА ЦЕНТРАЛЬНОГО ЧЕРНОЗЕМЬЯ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX - НАЧАЛЕ XX ВЕКА
The material security of parish clergy was one of the most topical problems in life of Russian Orthodox Church in the second half of the XIX - early XX century. The government made attempts to improve financial provision of clergy. On August 2, 1864 the emperor Alexander II has signed the law on church-parish trusteeships which had to help priests and deacons to find means for the solution of financial problems. In the article on the basis of archival materials and the published sources the contribution of church-parish trusteeships to improvement welfare of clergymen of the Central Black Earth is considered. Reports of bishops, church periodicals confirm low efficiency of the public parish organizations. The peasants participating in work of church-parish trusteeships didn’t seek to give material support to clergy. In certain cases church-parish trusteeships interfered with clergy to receive donations for private services. The author comes to the conclusion that in the majority of trusteeships didn’t perform the functions, and were only registered at churches. Public institutions at churches did not have financial resources for constructive work. Peasants didn’t consider themselves obliged to spend additional resources for providing clergy, believing that the donations for private services were quite sufficient. The inefficiency of work of church-parish trusteeships on material security of clergy has been connected with crisis of parish life in the Russian Empire in the post-reform period.
Фурсов С. В.. ГОРОД ДОБРЫЙ И УЕЗД ПО МАТЕРИАЛАМ ЛАНДРАТСКОЙ ПЕРЕПИСИ 1716 ГОДА
По мнению автора, в истории Липецкого края остается несколько малоизученных вопросов - к таковым относится судьба уездов, упраздненных в 1779 г. в результате административно-территориальной реформы Екатерины II. Территории Романовского, Сокольского и Добровского уездов входят в состав современной Липецкой области. Городов Романова и Сокольска сегодня не существует, Добрый потерял статус города и стал селом. Между тем население этих уездов активно участвовало в событиях общегосударственного масштаба. В XVII-XVIII вв. Петр I и его предшественники проводили здесь мероприятия, направленные на укрепление военного и экономического потенциала Российского государства: защита южных рубежей страны, строительство флота, развитие промышленного производства на Липецких железоделательных заводах, участие в военных походах и другие. Материалы всех переписей населения Российской империи, проводившихся правительством, являются не только ценным источником статистической информации и представляют огромный интерес при проведении генеалогических исследований, но и позволяют понять многие исторические процессы, происходившие в данный период времени. В статье исследуются материалы ландратской переписи 1716 г., проведенной в г. Добром и Добровском уезде, который был образован в 1647 г. и вошел состав Белгородской засечной черты. На основании результатов переписи можно сделать выводы о составе и численности населения уезда и проанализировать причины его изменения за период 1710-1716 гг.
To the author’s mind, there are a few issues in the Lipetsk region’s history that have not been thoroughly studied such as the fate of the districts that were abolished in 1779 as a result of the administrative and territorial reform of Catherine II. The territories of Romanovsky, Sokolsky and Dobrovsky counties are part of the modern Lipetsk region. Romanov and Sokolsk towns don’t exist today, Dobry has lost the status of the city and has become a village. Meanwhile, people of these counties actively participate in events of national scale. In the XVII-XVIII centuries Peter I and his predecessors held events to extend the strength of the military and economic potential of the Russian state here: protecting the southern borders of the country, building a fleet, developing industrial production at the Lipetsk iron works, participating in military campaigns and others. The materials of all censuses of the population of the Russian empire, produced by the government, are not only a valuable source of statistical information and are of great interest in conducting genealogical research, but also make it possible to understand many of the historical processes that took place in a given period of time. This article examines the materials of the Landrace census of 1716, held in Dobry town and Dobrovsky county, which was established in 1647 and became the part of Belgorod Zasechnaya cherta. Based on the results, it is possible to draw conclusions about the population and its structure and analyze the reasons for its change during the period 1710-1716.
Дронов И. Е., Шерстюк М. В.. КАК ЛЕВ ТИХОМИРОВ СТАЛ РЕВОЛЮЦИОНЕРОМ (К ВОПРОСУ ОБ ОТНОШЕНИЯХ Л. А. ТИХОМИРОВА И А. Д. МИХАЙЛОВА)
В статье исследуется вопрос становления революционных взглядов видного представителя народнического движения в России Льва Александровича Тихомирова. Этот процесс проходил на фоне нарастания революционной ситуации в России во второй половине XIX в. Обучение в средних и высших учебных заведениях способствовало радикализации взглядов молодежи и вовлечению ее в революционную деятельность. Взгляды Л. А. Тихомирова окончательно сформировались в годы четырёхлетнего тюремного предварительного заключения в ходе «процесса 193-х». В дальнейшем он занял ведущие позиции в революционных народнических организациях, занимаясь в основном нелегальной литературной и издательской деятельностью, сыграв важную роль в формировании народовольческой идеологии. В статье особое внимание уделяется вопросу влияния современников Л. А. Тихомирова на становление его революционных взглядов. Важнейшую роль здесь сыграли отношениям между Л. А. Тихомировым и Александром Дмитриевичем Михайловым. Одна из главных задач статьи - выявление роли А. Д. Михайлова в становлении радикальных убеждений и идеологии Л. А. Тихомирова. А. Д. Михайлов, будучи одним из наиболее выдающихся представителей русского революционного народничества, сыграл не только важнейшую роль в формировании и организационном оформлении этого течения, но и оказал определяющее влияние на Л. А. Тихомирова как профессионального революционера и идеолога «Народной воли». Навыки и организационные способности революционера-практика А. Д. Михайлова органически дополняли и направляли теоретическую и идеологическую творческую деятельность Л. А. Тихомирова. Поэтому арест А. Д. Михайлова крайне негативно сказался на революционном потенциале последнего.
This article is devoted to the question of the formation of revolutionary views of a prominent representative of the narodnichestvo movement in Russia Lev Alexandrovich Tikhomirov. This process took place against the background of the growing revolutionary situation in Russia in the second half of the XIX century. Education in secondary and higher educational institutions contributed to the radicalization of the views of youth and its involvement in revolutionary activities. L. A. Tikhomirov’s views finally formed during the four years of prison pre-trial detention during the “process of the 193”. Later, he took leading positions in revolutionary populist organizations, dealing mainly with illegal literary and publishing activities, playing an important role in shaping the Narodnaya Volya ideology. In the article, special attention is paid to elucidating the influence of his contemporaries on the development of Tikhomirov’s revolutionary views. The relations between L.A. Tikhomirov and Alexander Dmitrievich Mikhailov played the most important role here. One of the main objectives of the article is to identify the role of A.D. Mikhailov in the formation of radical beliefs and ideologies of L. A. Tikhomirov. A. D. Mihaylov, being one of the most outstanding representatives of the Pleiades of Russian revolutionary populism, played a critical role not only in the creation and institutionalization of this current, but also has had a decisive influence on the formulation of L. A. Tikhomirov as a professional revolutionary and ideologist of “Narodnaya Volya”. Skills and organizational abilities of the revolutionary-practice of A.D. Mikhailov organically complemented and directed theoretical and ideological creative activity of L. A. Tikhomirov. Therefore, the arrest of A. D. Mikhailov extremely negatively affected Tikhomirov’s revolutionary potential.
Амбарцумян К. Р.. ОСОБЕННОСТИ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ СОЮЗА ОБЪЕДИНЕННЫХ ГОРЦЕВ И ГРУЗИНСКОЙ ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ РЕСПУБЛИКИ (1918-1919 ГГ.)
В рамках данной статьи автор обращается к проблеме единства региона в условиях революционной катастрофы 1917 г. и ее последствий. В работе к историческому материалу адаптировано понятие «Большой Кавказ», которое в политических исследованиях применяется к современному состоянию региона. О полном единстве в указанный период времени говорить не приходится, однако локализация проблематики на горско-грузинских связях позволила выявить некоторые особенности общерегионального развития. Во-первых, налицо инерционность, обусловленная общим имперским прошлым. Грузинская и северокавказская политическая элиты были взращены образованием и культурой Российской империи, при всех этнорелигиозных различиях срабатывало осознание принадлежности к общему социокультурному миру. Во-вторых, перипетии международных отношений и кризис российского центра сделали Большой Кавказ ареной геополитического соперничества, поэтому налаживание диалога протекало в условиях самоопределения кавказских народов в новых исторических условиях. В-третьих, прекращение российского влияния на Кавказе обострило прежние противоречия, обострение которых раньше имперская власть не допускала и сдерживала силой. В работе исследованы различные уровни взаимодействия грузинского и горского правительств, отдельных их представителей, показано, как конфронтация могла сочетаться с необходимостью мирного взаимодействия, в том числе по вопросам частного порядка. Автором использован комплекс архивных материалов и опубликованных источников, анализ которых позволил выявить проблемы и направления взаимодействия. Кроме того, обращает на себя внимание влияние различное влияние контекстов. Так, Парижская конференция, на которой присутствовали горская и грузинская делегации, показала, вывела на первый план разногласия по абхазскому и южноосетинскому вопросам, и согласования действий между представителями кавказских самопровозглашенных республик не получилось.
In this article the author considers the problem of the Caucasian unity in the context of the revolution of 1917 and its consequences in the next years. The concept of the “Greater Caucasus” is adapted to the historical material, which is used, in political research of the current state of the region. It is not possible to speak about complete unity in this period. However, the localization of the problems on relations between the mountains and the Georgian allowed revealing some features of the region-wide development. First, there is an inertness due to the common imperial past. The Georgian and the North Caucasian political elites were nurtured by the Russian Empire’s education and culture, with all the ethnic and religious differences the awareness of belonging to a common socio-cultural world worked. Secondly, difficulties of international relations and the crisis of the Russian center made the Greater Caucasus an arena of geopolitical antagonism, therefore a dialogue proceeded in the context of self-determination of the Caucasian peoples in the new historical conditions. Thirdly, the stop of Russian influence in the Caucasus escalate the previous contradictions. Such situation had not been possible earlier because the imperial power held back ones by force. In the paper author explores various levels of interaction between the Georgian and the Highland governments, their representatives, and it shows how confrontation could be combined with the necessity for interaction, including on individual matters. The author used archival materials and published sources, these allowed to identify problems and areas of interaction. Cooperation or confrontation depended on a context. For example, the Abkhaz and the South Ossetian issues were reason for disagreement and absence coordination of actions between representatives of the Caucasian self-proclaimed republics.
Орлов Д. С.. АГРОТЕХНОЛОГИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА В ЗЕРНОВОДСТВЕ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ 1960-Х - ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 1980-Х ГГ
В данной статье анализируется совершенствование агротехнологий в зерновой отрасли Западной Сибири и влияние научных достижений на развитие зернопроизводства. Пришедшие в октябре 1964 г. к власти в СССР лидеры осудили субъективизм и волюнтаризм Н. С. Хрущева в руководстве сельским хозяйством. К его ошибкам в сфере агротехники относили повсеместное навязывание выращивания кукурузы, монокультуризацию зернового хозяйства, ставку исключительно на пропашную систему земледелия, ликвидацию чистых паров, минимизацию посевов трав, игнорирование почвозащитных технологий на целинных землях. С целью исправления допущенных в предыдущие годы ошибок во второй половине 1960-х гг. началась разработка и внедрение зональных вариантов так называемой улучшенной парозерновой системы земледелия. Ее составными частями в Сибири являлись введение в севообороты чистых паров, широкого спектра пропашных культур и трав, применение минеральных удобрений, агротехнических и химических мер борьбы с сорняками, почвозащитной технологии, снегозадержание, полезащитное лесоразведение. В степных районах планировалось внедрить технологии, позволяющие получать стабильные урожаи во время засух, а в Томской и Тюменской областях должны были реализовываться работы по осушению заболоченных почв. На материалах западносибирских регионов изучается внедрение в земледелии парозерновой системы. Также рассматриваются проблемы использования почвозащитных технологий, расширения объемов парования пахотных земель, применения минеральных и органических удобрений. Выявляется взаимосвязь между объемами производства в полеводстве и масштабами применения почвозащитных технологий.
This article analyzes the improvement of agricultural technologies in the grain industry of Western Siberia and the impact of scientific achievements on the development of grain production. The leaders who came to power in the USSR in October 1964 condemned subjectivism and voluntarism. N. S. Khrushchev in the management of agriculture. His mistakes in the field of agricultural technology included the widespread imposition of the cultivation of maize, the mono-culturalization of grain farming, the emphasis solely on the tillage system of farming, the elimination of clean fumes, the minimization of grass crops, the ignoring of soil-protective technologies on virgin lands. In order to correct the mistakes made in previous years in the second half of the 1960s. the development and introduction of zonal variants of the so-called improved steam-grain farming system began. Its components in Siberia were the introduction of pure vapors into crop rotations, a wide range of row crops and grasses, the use of mineral fertilizers, agrotechnical and chemical measures to control weeds, soil protection technology, snow retention, and forest protection. In the steppe areas, it was planned to introduce technologies that allow to obtain stable yields during droughts, and in the Tomsk and Tyumen regions, work on the drainage of wetlands was to be implemented. The materials of the West Siberian regions study the introduction of a steam-grain system in agriculture. It also addresses the problems of using soil-protective technologies, increasing the fallowing of arable land, and using mineral and organic fertilizers. The relationship between the volume of production in the field and the scale of application of soil-protective technologies is revealed.
Очиров У. Б.. АФЕРИСТ В БОЮ: ВОЕННАЯ БИОГРАФИЯ Н.Л. ИВАНОВА
Статья посвящена изучению интересного феномена в истории Великой Отечественной войны - участию мошенника в боевых действиях. Примером для изучения была избрана военная биография Николая Лиджиновича Иванова, который в личных корыстных целях подделывал разного рода документы и предоставлял сильно приукрашенную информацию о себе и своей деятельности. В результате этого он смог обмануть всех военнослужащих, с которыми служил и сражался бок о бок и которым даже в голову не могла прийти возможность такого обмана от товарища по оружию. В 1934 г. Н. Л. Иванов подделал документы о получении высшего образования и высшей вневойсковой подготовки, благодаря чему смог получить хорошую работу в довоенной Калмыкии: начальника районного отдела НКВД, завуча школы. В 1941 г. эта ложь позволила ему получить первое офицерское звание - младшего лейтенанта, хотя ранее он никогда не служил в армии. Далее он продемонстрировал впечатляющую карьеру: за 4 месяца прошел путь от командира взвода до комиссара полка, оставаясь в звании младшего лейтенанта. За следующие три месяца он был повышен в звании на 4 ступени. Н. Л. Иванов продолжал заниматься мошенничеством с документами и на войне: подделал справки о ранениях, два наградных листа на ордена Красного Знамени. Враньем и подделками он занимался и позже, на спецпоселении. Благодаря этому после возвращения калмыков на Родину, в условиях дефицита управленческих кадров Н. Л. Иванов оказался вознесен на высокие посты. Только благодаря случайности его удалось разоблачить. Партийная элита и бывшие собратья по оружию, потрясенные цинизмом его преступлений и предательством их доверия, постарались максимально жестко наказать этого афериста.
The article examines a peculiar phenomenon in the history of the Great Patriotic War - participation of rogues in combat operations. The paper investigates the military career of Nikolai L. Ivanov who falsified different documents and submitted heavily embellished personal information, including that about his deeds and activities. As a result, he managed to deceive all his comrades-in-arms so the latter could hardly even suppose the very possibility of such a dishonesty on behalf of their fellow officer. In 1934, N.L. Ivanov forged documents of higher education and related paramilitary training which allowed him to get a good position in pre-war Kalmykia - a head of a district department of the NKVD and a deputy school principal. In 1941, due to this lie he obtained the minor officer rank of sub-lieutenant without any actual service with troops. Afterwards he made an impressive career: in just four months he was promoted from a platoon commander to a regimental commissioner bearing the rank of sub-lieutenant only. Within the subsequent three months he was promoted to four senior military ranks in a row. Still, N.L. Ivanov did forge papers even at war too: he falsified a number of certificates of wounds, two Order of the Red Banner award sheets. And he kept telling lies and forging papers in subsequent years when a deportee. So, after the return of the Kalmyks to their ancestral lands under the conditions of educated staff shortage, N.L. Ivanov held some top positions, and a mere chance made it possible to unmask him. Being shocked by the cynicism of his crimes and betrayal of their trust, the party elites and former comrades-in-arms made every effort possible to punish the swindler.
Малютина Т. П.. «ЗАСТЕНЧИВЫЕ» РУМЫНЫ В БОЯХ ПОД ОДЕССОЙ (АВГУСТ-ОКТЯБРЬ 1941 Г.)
Статья посвящена одной из героических страниц Великой Отечественной войны - обороне Одессы (5 августа - 16 октября 1941 г.). В научный оборот впервые вводятся румынские документы, хранящиеся в трофейном фонде Центрального архива Министерства обороны РФ. Они позволяют проследить, как реагировало румынское командование на ситуацию на фронте, какие методы идеологической пропаганды использовались для повышения морального духа войск, исходя из каких соображений разрабатывались наступательные операции. В сентябре 1941 г. маршал Румынии Й. Антонеску объяснял неудачи своих войск под Одессой тем, что они привыкли воевать только с кадровыми военными. Одессу же защищали сборные части, состоявшие из рабочих, учащихся военных школ, моряков, санитаров, шоферов, подростков и пожилых людей. Потому румынские дивизии, которые успели повоевать на Пруте, в Бессарабии и на Днестре, оказались вроде бы в замешательстве. «Это говорит о нашей застенчивости», - таков вывод Й. Антонеску. После ухода советских частей из Одессы румыны заняли город. Автор приводит данные о том, как «застенчивые» захватчики преобразились в безжалостных оккупантов и совместно с немецкими союзниками уже без всякого стеснения и жалости мстили одесситам. В статье развенчивается миф современных румынских исследователей о том, что румыны под Одессой сдерживали значительный контингент советских войск, тем самым облегчив немцам продвижение в глубь советской территории. Проводится мысль о том, что все было наоборот. Одесса директивой Ставки ВГК была оставлена «крепостью» в тылу противника с целью отвлечения как можно больших сил фашистов от наступления на главном направлении. И защитники города достойно выполнили поставленную задачу.
The article is devoted to one of the heroic pages of the Great Patriotic War - the defense of Odessa (August 5 - October 16, 1941). Author introduces the Romanian documents which are stored in the trophy Fund of the Central archive of the Ministry of defense of the Russian Federation into scientific circulation for the first time. They allow us to see how the Romanian command reacted to the situation at the front, what methods of ideological propaganda were used to improve the morale of the troops, how offensive operations were developed. In September 1941, Marshal of Romania I. Antonescu explained the failure of his troops near Odessa that they used to fight only with the military personnel. Odessa was defended by the national teams consisting of nurses, workers, students of military schools, sailors, drivers, old men. That’s why Romanian divisions, which fought on the river Prut, in Bessarabia and the Dniester were confused. «It speaks of our shyness», - this is the conclusion of I. Antonescu. After leaving the Soviet troops Odessa Romanians occupied the city. Author gives an example how «shy» aggressors were transformed into ruthless invaders and together with the German allies without any shyness and pity avenged inhabitants of Odessa. The article refutes the theory of modern Romanian researchers that Romanians near Odessa attracted to yourself a large contingent of Soviet troops, what made it easier for the Germans to advance to the Soviet territory. The idea is that everything was the opposite. Odessa, according to the Directive of Stavka VGK, was left behind the enemy lines in order to distract as much as possible the forces of the fascists from the attack on the main direction. And the defenders of the city adequately fulfilled the task.
Птицын А. Н.. ПРИЧИНЫ И ПРЕДПОСЫЛКИ МАССОВОЙ ЭМИГРАЦИИ НАСЕЛЕНИЯ АВСТРО-ВЕНГРИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX - НАЧАЛЕ ХХ В
В статье исследуются истоки формирования массового эмиграционного движения в Австро-Венгерской монархии. Данное государство являлось одним из основных доноров международной миграции. В период дуализма (1867-1918) из него переселилось за рубеж 5,5 мл. человек. Эмигрантом стал каждый десятый житель страны. Массовая эмиграция была вызвана целым комплексом причин и предпосылок. Главную роль играли социально-экономические причины. В стране наблюдался значительный демографический прирост, однако в социально-экономической сфере существовали серьезные трудности. Модернизационные процессы в Австро-Венгрии носили незавершенный характер. Большинство населения страны составляли сельские жители. Стимулом для их эмиграции были малоземелье, аграрное перенаселение и хозяйственное разорение. Безработица и тяжелое материальное положение вызывали переселение за границу промышленных и сельскохозяйственных рабочих. Переизбыток в стране специалистов экономического профиля, преподавателей и музыкантов стимулировал эмиграцию представителей данных профессиональных групп. Большое значение для формирования эмиграционного тренда имели и неэкономические предпосылки. Прежде всего следует отметить либерализацию эмиграционного законодательства, осуществленную в 1867 г. Также стимулом для переселения являлись такие факторы, как национальное неравноправие народов Австро-Венгрии, острые национальные конфликты и распространение панславистской идеологии. Определенную роль сыграли и психологические предпосылки эмиграции, на формирование которых влияло общественное мнение и соответствующая агитация. Внешние предпосылки для переселения создавала политика ряда государств, которые целенаправленно привлекали на свою территорию иностранных переселенцев (США, Канады, стран Латинской Америки, России и др.). В результате массового переселения в этих странах сложились национальные общины эмигрантов из Австро-Венгрии.
The article examines the origins of the formation of a mass emigration movement in the Austro-Hungarian monarchy. This state was one of the main donors of international migration. During the period of dualism (1867-1918) 5.5 million people emigrated from it. Every tenth resident of the country became an emigrant. Mass emigration was caused by a whole complex of causes and prerequisites. The main role was played by socio-economic reasons. There was a significant demographic increase in the country, however, in the socio-economic sphere there were serious difficulties. The modernization processes in Austria-Hungary were incomplete. The majority of the country’s populations were rural residents. The incentive for their emigration was low-land, agrarian overpopulation and economic ruin. Unemployment and a difficult financial situation caused the emigration of industrial and agricultural workers. The overabundance of economic specialists, teachers and musicians in the country stimulated the emigration of representatives of these professional groups. Great importance for the formation of the emigration trend had non-economic prerequisites. First of all, it should be noted the liberalization of the emigration legislation, implemented in 1867. The incentives for emigration were the national inequality of the peoples of Austria-Hungary, acute national conflicts and the spread of pan-Slavic ideology. A certain role was played also by the psychological preconditions of emigration, the formation of which was influenced by public opinion and corresponding agitation. The external prerequisites for resettlement were created by the policies of a number of states that purposely attracted foreign settlers to their territory (the USA, Canada, Latin America, Russia, etc.). As a result of mass resettlement, the national communities of emigrants from Austria-Hungary were formed in these countries.
Ряполов В.В.. ГЕРМАНО-БРИТАНСКИЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ НА СРЕДНЕМ ВОСТОКЕ В КОНЦЕ ХIХ - НАЧАЛЕ ХХ ВВ
В конце XIX в. постепенно нарастали германо-британские противоречия, приведшие в итоге к Первой мировой войне. Они проявлялись не только в Европе, но и в других регионах мира. Статья посвящена рассмотрению широкого спектра отношений двух великих держав, Германии и Великобритании, по вопросам колониальной политики на Среднем Востоке. Данный регион в конце XIX - начале XX вв. являлся удобным стратегическим плацдармом для подхода к границам колониальных владений Англии в Индии и владений России на Кавказе и в Туркестане. Немецкие политики и дипломаты внимательно следили за развитием англо-российского геополитического противостояния на Среднем Востоке и в Центральной Азии, рассчитывая использовать противоречия этих держав в интересах Второго рейха. Усиление экономического влияния и активная разведывательная деятельность кайзеровской Германии в Азии вызывали обострение противоречий с Великобританией - крупнейшей колониальной державой того времени. В статье применяются разнообразные материалы из отечественных архивов, многие из которых были ранее недоступны для российских исследователей, а также труды отечественных и немецких ученых разных лет. В отличие от прежних работ, посвященных данной теме, автор пытается проследить эволюцию германо-британских отношений в Азии на протяжении длительного времени - от образования Второго рейха до окончания Первой мировой войны. Значительное внимание в статье уделяется также идеологической пропаганде.
At the end of the XIX century, German-British contradictions gradually developed, leading to the First World War. They manifested themselves not only in Europe, but also in other regions of the world. The article is devoted to a wide range of relations between the two great powers, Germany and Great Britain, on the issues of colonial policy in the Middle East. This region in the late XIX - early XX centuries. was a convenient strategic base for approaching the borders of the colonial possessions of England in India and the possessions of Russia in the Caucasus and Turkestan. German politicians and diplomats closely followed the development of the Anglo-Russian geopolitical confrontation in the Middle East and Central Asia, hoping to use the contradictions of these powers in the interests of the Second Reich. The intensification of economic influence and the active intelligence activities of Kaiser Germany in Asia caused an escalation of contradictions with Great Britain, the largest colonial power of the time. The article uses a variety of materials from domestic archives, many of which were previously inaccessible to Russian researchers, as well as the works of Russian and German scientists of different years. Unlike previous works devoted to this topic, the article traces the evolution of German-British relations in Asia for a long time from the formation of the Second Reich to the end of the First World War. Considerable attention is also paid to ideological propaganda.
Чернова Л. Н.. ДЖЕНТРИ В АНГЛИИ ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XV ВЕКА (НА ПРИМЕРЕ СЕМЬИ АМБУРГ)
В статье рассматривается социальный облик джентри первой половины XV столетия. Автор систематизирует имеющиеся в историографии критерии принадлежности к джентри и применяет их к семье Амбург. В статье показано, что по уровню доходов, структуре земельных владений и методам хозяйствования Амбурги принадлежали к мелким джентри. Именно земля представляла для них наибольшую ценность как маркер социального статуса и главный источник доходов. Как отмечается в статье, хозяйство Амбургов было ориентировано на товарное производство, а с городом их связывали не только экономические интересы, но и родственные отношения. Автор статьи приводит ряд аргументов, показывающих, что интересы Амбургов в первую очередь были сконцентрированы в графствах, в которых находились их земли - Эссексе, Хартфордшире и Уорикшире. Они были интегрированы в социальную жизнь своих графств за счет разветвленных родственных, матримониальных, соседских и дружеских связей, объединявших джентри. При этом важное значение имели отношения джентри с их лордами. В соответствии с моделью поведения джентри в ходе длительного судебного разбирательства из-за наследства Амбурги пытались заручиться покровительством влиятельных аристократов, которым противодействовали другие знатные семьи. В силу этого в споре за наследство Амбурги делали ставку прежде всего на судебные инстанции, и лишь затем - на социальные и патронатные связи. Речь идет о влиянии частной власти на официальные (судебные) процессы в условиях нарастания социально-политической нестабильности в Англии на протяжении первой половины XV столетия. Важно, что такая практика принималась как неотъемлемая часть механизма функционирования власти. Джентри первой половины XV в. были включены во властную систему своих графств, осуществляя полномочия в качестве землевладельцев, а также за счет личных связей и службы у лордов и короля. По мнению автора, материал корреспонденции Амбургов позволяет говорить о соответствии социальных характеристик джентри первой половины XV столетия выработанным в историографии критериям.
The article deals with the social characteristics of the gentry of the first half of the 15th century. The author systematizes the criteria of belonging to the gentry in historiography and applies them to the Armburgh family. The article shows that Armburgh belonged to lesser gentry according to the income level, the structure of their land holdings and methods of management. It was the land that was of the greatest value to them as a marker of social status and the main source of its income. The economy of the Armburghs was focused on commodity production but they were connected with the city not only by their economic interests, but also by family relations. The author of the article gives a number of arguments showing that the interests of the Armburghs were primarily concentrated in the counties in which their lands were located - Essex, Hertfordshire and Warwickshire. They were integrated into the social life of their counties due to numerous family, matrimonial, neighborly and friendly relations that united the gentry. At the same time gentry relations with their lords were of great importance. In accordance with the gentry’s model of behavior during a lengthy trial because of the inheritance the Armburghs sought to secure the protection of influential aristocrats who were opposed by other noble families. Because of this, in the dispute over the inheritance the Armburghs were primarily focused on the courts and only then - on social relations and patronage. We are talking about the influence of private power on official (judicial) processes in the conditions of growing social and political instability in England during the first half of the 15th century. It is important that this practice was adopted as an integral part of the mechanism of the functioning of power. Gentry of the first half of 15th century were included in the power system of their counties, exercising their authorities as landowners, and due to personal relations and service to their lords and the king. In the author’s opinion, the material of the Armburgh Papers allows to talk about the compliance of the social characteristics of the gentry of the first half of the 15th century to the criteria developed in historiography.
Степкин В. В.. ГРАФФИТИ МЕЛОВЫХ ПЕЩЕР В ТРАДИЦИОННОЙ И СОВРЕМЕННОЙ НАРОДНОЙ КУЛЬТУРЕ
Целью данного исследования является изучение граффити меловых пещер юга Центральной России XIX-XX вв. как отражения ценностей и норм пещероустроителей и посетителей подземелий. Надписи и рисунки вырезались в породе, выполнялись карандашом, рисовались краской. В статье обращается внимание на то, что пещера является традиционным местом нанесения первичных и вторичных граффити, несущих различную функциональную нагрузку. Религиозно-магическая функция проявлялась в нанесении на стены подземелий молитвенных прошений. Коммуникативная функция первичных граффити реализовывалась в побуждении пещерокопателей к деятельности. Экзистенциональная функции - в многочисленных автографах, эмотивная функция - в лирических надписях. Социально-информационная и религиозно-информационная функция отражали как значимые исторические события, так и особенности проявления религиозного культа. Помимо различных кириллических надписей, на стенах пещер фиксируются другие символы. Наибольшее распространение среди них занимают кресты, которые зачастую отклоняются от канонической формы, что свидетельствует о народном, неинституциональном характере их нанесения. Также в пещерах встречаются солярные символы и в единичных случаях - изображение кораблей, дерева, дома, храма и др. Автор впервые вводит в научный оборот целый ряд обнаруженных в результате полевых исследований граффити. Их изучение способствует не только пониманию выраженных в знаковых формах ценностей и норм создателей граффити, но и позволяет привлечь внимание к моделированию процесса расчистки стен при включении пещер в объекты туристической и паломнической деятельности. Уникальные пещерные граффити, отражающие социальные процессы и элементы традиционной культуры, требуют бережного отношения, сохранения и реставрации.
The purpose of this study is to examine graffiti of chalk caves in the South of Central Russia in XIX-XX centuries as a reflection of values and norms of cave diggers and visitors of catacombs. The messages and drawings were carved in the rock, performed with a pencil and painted. The article draws attention to the fact that a cave is a traditional place for primary and secondary graffiti, bearing various functional load. The religious and magical function could be seen in prayers put on the walls. The communicative function of primary graffiti was actualized in impelling the cave diggers to act. The existential function was in numerous autographs, the emotive function was in lyric inscriptions. The socio-communicative and religious and informative functions reflected either important historical events or special aspects of religious worship manifestations. In addition to the various Cyrillic inscriptions on the cave walls there are also other signs. The most common among them are crosses, which are often different from the canonical form, which proves popular, non-institutional nature of their application. There are also solar symbols in caves, and in individual cases there are images of a ship, a tree, a house, a temple, etc. The author for the first time puts into scientific practice a number of graffiti found in field studies. Their study contributes not only to understanding of graffiti creators’ values and norms, which were expressed in sign forms, but also it allows to draw attention to modelling of cleaning process of the walls when putting caves in the list of tourist and Pilgrim activity objects. Unique cave graffiti reflecting social processes and elements of traditional culture require careful treatment, preservation and restoration.