Журнал «История: факты и символы»
Аннотации статей.
Попова А. Д.. «КРЕПНУТ РЯДЫ БРИГАДМИЛА»: РОЛЬ ОБЩЕСТВЕННОСТИ В ОХРАНЕ ПРАВОПОРЯДКА В 1940-60-Е ГГ
Статья анализирует опыт использования бригадмила и народных дружин в поддержании общественного порядка и в борьбе с преступностью и в 1940-60-е гг. Автор использовал архивные материалы и публикации ведомственных милицейских газет. Им показано, что в исследуемый период власти старались активизировать использование общественности в выполнении правоохранительных функций. Это было обусловлено как нехваткой кадров в условиях неблагополучной криминогенной ситуации, так и идеологической установкой о народном характере государства. Анализ исторических источников позволил выявить целый спектр различных форм работы членов бригадмила: от патрулирования улиц до пресечения уголовных преступлений и задержания преступников. Автор уделяет внимание способам, используемые руководством советской милиции для пропаганды этого вида деятельности, как среди сотрудников милиции, так и среди населения. В статье освещается роль периодической печати в повышении престижа бригадмила, анализируются публикации на эту тему в ведомственных и общественных изданиях. Автор показывает процесс трансформации работы бригадмила и народных дружин, постепенную формализацию и бюрократизацию их деятельности, что привело к снижению ее эффективности.
The article analyzes the role militia assistance brigades and people’s squads played in the preservation of social order and in anti-crime campaigns in the 1940s-1960s. The author investigates archival materials and militia-issued newspapers. The author maintains that during the investigated period, the authorities did their best to encourage community to maintain law and order, which was necessitated by staff shortages. The analysis of historical documents enables the author to identify a whole number of tasks performed by militia assistance brigades such as street patrolling, crime prevention, criminal detention. The article shows what propaganda tools were used by Soviet militia officers to involve Soviet community groups in the preservation of law and order. The author focuses on the transformation of people’s squads and their tasks and maintains that militia assistance brigades gradually grew inefficient because of bureaucracy.
Гайденко П. И.. «ЗЛЫИ БО ЗЛѢ ПОГИБНЕТЬ»: НАКАЗАНИЯ ДРЕВНЕРУССКИХ АРХИЕРЕЕВ (ОПЫТ ЦЕРКОВНОГО ПРАВОСУДИЯ XI - НАЧАЛА XIV ВВ.)
При всем внимании отечественной историографии к жизни древнерусских епископов проблема наказания архиереев нечасто привлекала внимание исследователей. Если интерес к отмеченной теме и возникал, то преимущественно в рамках отдельных сюжетов. Однако комплексного рассмотрения проблемы наказания древнерусских архиереев XI - первой четверти XIV вв. не проводилось. Между тем, анализ источников позволяет заключить, что при всей высоте своего служения древнерусские архиереи не только регулярно оказывались перед лицом различных судов, но и подвергались разнообразным наказаниям, как церковным, так и тем, которые имели место в практике Византии и Руси. В рамках представленной статьи предпринята попытка систематизировать различные наказания, применявшиеся в отношении архиереев в XI - первой четверти XIV вв. Автор приходит к выводу, что, несмотря на свой высокий общественный и иерархический статус, древнерусские архиереи регулярно подвергались разнообразным наказаниям, как церковным, так и тем, которые предусматривались византийскими нормами права или правовыми обычаями Руси. Далеко не всегда эти наказания были справедливыми. Однако можно уверенно говорить о том, что правовая культура внутри церкви объяснялась сильным влиянием византийских правовых традиций. При этом наказания архиереев отличались своей суровостью, включая не только сугубо церковные меры вразумления и наказания, так и те, которые отражали нормы Римского права и правовых представлений, присутствовавших на Руси, вплоть до разграбления и вынесения смертного приговора. С канонической точки зрения далеко не всегда наказания, которые налагались на архипастырей, были обоснованы. Тем не менее, даже в этом случае древнерусские книжники воспринимали их как соответствующие реалиям древнерусской действительности и даже справедливые.
With all the attention of Russian historiography to the life of ancient Russian bishops, the problem of punishing bishops did not often attract the attention of researchers. If there was any interest in the noted topic, it was mainly within the framework of individual plots. However, a comprehensive consideration of the problem of punishment of ancient Russian bishops of the XI - the first quarter of the XIV was not carried out. Meanwhile, an analysis of the sources allows us to conclude that, for all the height of their ministry, the ancient Russian bishops not only regularly found themselves in the face of various courts, but were also subjected to various punishments, both ecclesiastical and those that took place in the practice of Byzantium and Russia. Within the framework of the presented article, an attempt was made to systematize the various punishments applied to bishops in the 11th - first quarter of the 14th centuries. The author comes to the conclusion that, despite their high status, the ancient Russian bishops were regularly subjected to various punishments. These punishments were not always fair. However, we can confidently say that the legal culture within the church was explained by the strong influence of Byzantine legal traditions. From a canonical point of view, punishments were far from always justified. But even in this case, the Old Russian scribes perceived them as corresponding to the realities of Old Russian reality and even fair.
Литвиненко П. В.. СТРАННЫЕ НЕОФИТЫ ИСЛАМА: ПЕРЕХОД ХРИСТИАН В ИСЛАМ В РУССКОМ ТУРКЕСТАНЕ
Актуальность исследования определяется тем, что Россия была и остается многонациональной и поликонфессиональной страной, переходы из одного вероисповедания в другое и сегодня не слишком редкое явление, поэтому представляется важным рассмотреть причины и мотивы, побуждавшие людей к изменению веры . В статье рассматривается проблема переходов христиан в ислам вообще и в Русском Туркестане в частности. В исследовании дается характеристика исламо-христианских отношений в Русском Туркестане в последней трети XIX - начале ХХ в. На основе архивных источников автор приводит примеры вероизменения русских людей в пользу ислама, вскрывает его причины, пишет об отношении к ним туркестанской администрации, Св. Синода и епархиальных властей. Автор отмечает, что межрелигиозные отношения в царской России в целом были терпимыми, однако неравноправными. Господствующей в стране конфессией считалась Русская Православная Церковь. Государство твердо и последовательно защищало ее интересы правовым образом. Поэтому переходы православных христиан в ислам были крайне редкими и тайными, поскольку ренегаты и их соблазнители подлежали наказанию. Однако положение поменялось после принятия либерального религиозного законодательства в начале XX в. Несмотря на запреты православным переходить в ислам, отсутствие карающего наказания за это подвигало некоторых к перемене веры. Со временем число ренегатов от православия, перешедших в мусульманство, стало составлять в регионе многие десятки. Вкупе с переходами в другие исповедания количество изменников православию измерялось сотнями. Автор приходит к выводу о том, что переходы христиан в ислам в Русском Туркестане были заметным явлением в его общественно-политической жизни, и они не способствовали росту престижа Русской Православной Церкви среди многонационального населения Средней Азии.
The relevance of the study is determined by the fact that Russia was and remains a multinational and multi-confessional country, transitions from one religion to another are not too rare today, therefore it seems important to consider the reasons and motives that prompted people to change their faith. The article deals with the problem of Christians' conversion to Islam in general and in Russian Turkestan in particular. The study describes the characteristics of Islam-Christian relations in Russian Turkestan in the last third of the XIX - early XX century. Based on archival sources, the author gives examples of the religious change of Russian people in favor of Islam, reveals the reasons, writes about the attitude of the Turkestan administration, the Holy Synod and the diocesan authorities to them. The author notes that interreligious relations in tsarist Russia were generally tolerant, but unequal. The Russian Orthodox Church was considered the dominant denomination in the country. The State has firmly and consistently protected her interests in a legal manner. Therefore, the conversions of Orthodox Christians to Islam were extremely rare and secret, since renegades and their seducers were subject to punishment. However, the situation changed after the adoption of liberal religious legislation in the early XX century. Despite the prohibitions of Orthodox Christians to convert to Islam, the lack of punitive punishment for this prompted some to change their faith. Over time, the number of renegades from Orthodoxy who converted to Islam began to amount to many dozens in the region. Coupled with transitions to other confessions, the number of traitors to Orthodoxy was measured in hundreds. Russian Turkestan's conversions to Islam were a noticeable phenomenon in its socio-political life and they did not contribute to the growth of the prestige of the Russian Orthodox Church among the multinational population of Central Asia.
Булыгина Т. А., Амбарцумян К. Р.. К ВОПРОСУ ОБ ИСТОРИИ ФОРМИРОВАНИЯ КОНЦЕПЦИИ «НОВАЯ ИСТОРИЧЕСКАЯ ОБЩНОСТЬ - СОВЕТСКИЙ НАРОД» И ЕЕ РЕАЛИЗАЦИЯ В 1970-1980-Е ГОДЫ
Важным направлением современной исторической науки является попытка не только узнать, но, главным образом, понять историю советского общества. В этом существенную роль играет исследование советской идентичности. Вместе с тем, задачи формирования гражданской идентичности народа современной России требуют обращения к советскому прошлому, к поискам истоков советской идентичности, формулируемой в 1970-е годы как «новая историческая общность - советский народ». На примере определения «советский» показана трансформация идеи «нового человека» в условиях становления советского общества в 1920-е годы в идеологический конструкт «советский человек» в позднесоветском обществе. Раскрыты предпосылки конструирования новой исторической общности в 1960-е - 1970-е годы и одновременно показана синонимичность ее советской идентичности. При этом освещается исторический, идеологический и политический контекст этого процесса. В статье освещены споры ученых вокруг понятия «новая историческая общность - советский народ», определяются причины неприятия властью его толкования как единой советской нации. Также вскрыты противоречия самого феномена «советский народ», которые и привели впоследствии к распаду советской идентичности.
In the article the theoretical foundations of the concept "Soviet people" are explored. This concept is disputable both in scientific and political discourses, different opinions has been expressed about the reality of its construction and existence. The article proves that the adjective "Soviet" was in active use as early as the 1930s. What is more, in a situation where the completion of the construction of socialism was delayed, in everyday speech "socialist" was gradually replaced by the term "Soviet". The study tested "Soviet people" as an ideological construct became part of the concept of developed socialism due to the lack of prospects for building communism in the near future. In the work, the authors come to the conclusion that the "Soviet people" is not just an ideologeme, but also a certain type of unity, which is confirmed by social practice. The unity turned out to be fragile, as the experience of the collapse of the USSR showed, but real.
Махрачев Г. С.. РЕАЛИЗАЦИЯ СОВЕТСКОЙ ПОЛИТИКИ В ОТНОШЕНИИ КУСТАРНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ НА ТАМБОВЩИНЕ В ГОДЫ ВОЕННОГО КОММУНИЗМА
Цель статьи - на примере Тамбовской губернии выяснить особенности реализации советской политики в отношении кустарной промышленности в годы военного коммунизма. Установление советской власти было сопряжено с разгоревшейся на несколько лет Гражданской войной. В условиях общего спада промышленного производства зачастую только кустари могли обеспечить потребности новой власти и населения в целом. Деятельность советской власти в отношении кустарной промышленности в первую очередь была направлена на построение централизованной кооперативной вертикали. На первых этапах регистрационные полномочия, а также общие вопросы развития кустарной промышленности были возложены на кооперативный отдел при ВСНХ и его местные представительства - ГСНХ и УСНХ. Для 1918 г. характерным явлением стала регистрационная волокита. С одной стороны, неграмотные крестьяне были неспособны составить устав, соответствующий действовавшим постановлениям; с другой - местные органы управления зачастую сами были некомпетентны и не могли профессионально проконсультировать мастеров об имевшихся требованиях по составлению документа. В 1919 г. в рамках реализации постановления от 26 апреля 1919 г. «О мерах содействия кустарной промышленности» при ВСНХ было учреждено управление по делам кооперации, кустарной и мелкой промышленности, а при ГСНХ и УСНХ - соответствующие отделы. Постепенно остро стала проблема неконтролируемой эксплуатации кустарей. Несмотря на то, что, согласно действовавшему постановлению производственные договоры с кустарями имели право заключать только отделы по делам кооперации, кустарной и мелкой промышленности, на практике это осуществляли и другие органы власти. В 1920 г. промысловая кооперация была переведена под управление потребительской. Согласно очередному постановлению, вопросами кустарной промышленности стало заведовать Главное управление по делам кустарной и мелкой промышленности и промысловой кооперации, а на местах - его отделы.
The aim of the article is to clarify the peculiarities of Soviet policy implementation concerning handicraft industry in the years of war communism on the example of Tambov province. The establishment of Soviet power was accompanied by several years of civil war. With the general decline in industrial production, it was often only the handicraftsmen who could provide for the needs of the new government and the population at large. Soviet power was primarily focused on building a centralised cooperative hierarchy in the handicrafts industry. At the first stages, registration powers, as well as general questions of the development of the handicraft industry, were under the control of the cooperative department of the Supreme Council of National Economy (SCNE) and its local representative offices, the GSCNE and USCNE. A characteristic phenomenon of 1918 was registration red tape. On the one hand, illiterate peasants were unable to draw up a statute in accordance with the regulations in force; on the other hand, the local authorities themselves were often incompetent and could not professionally advise the craftsmen on the requirements for drawing up a document. In 1919, in the framework of implementing the resolution of 26 April 1919 " Concerning Assistance Measures for Handicraft Industry", a Directorate for cooperative affairs, handicraft and small Industry was established under the SCNE, and relevant departments were set up under the GSCNE and the USCNE. Gradually the problem of uncontrolled exploitation of artisans became acute. Although, according to the current resolution, only the departments of cooperative affairs, handicraft and small industry had the right to conclude contracts with artisans, on a practical level this was also carried out by other authorities.In 1920, the trade cooperation was placed under the management of the consumer cooperative. According to another resolution, the Central Administrative Board for crafts,small industry and trade cooperation was put in charge of the handicraft industry, and its local departments were responsible for it.
Семикин А. А.. АГРАРНАЯ ПОЛИТИКА И РАЗВИТИЕ ЖИВОТНОВОДСТВА В РОСТОВСКОЙ ОБЛАСТИ В 1953-1958 ГГ
В статье исследуется влияние аграрной политики государства на развитие животноводства в Ростовской области в 1953-1958 гг., то есть от начала реформирования сельского хозяйства в соответствии с решениями сентябрьского пленума ЦК КПСС 1953 г. до начала мясомолочной компании, проходившей под лозунгом «догнать и перегнать Америку». При изучении аграрной политики большое значение имеют ее региональные социально-экономические отличия, которые оказывают влияние не только на развитие региона, но и страны в целом. Автор анализирует основные качественные и количественные показатели развития животноводства региона в исследуемый период. Статья выполнена на основе изучения архивных и статистических материалов по Ростовской области. Автор приходит к выводу о том, что в исследуемый период в области происходило увеличение поголовья всех видов скота, выросли надои и производство молока. Однако производство мяса снизилось по сравнению с уровнем 1953 г. Отмечается большой вклад в производство мясомолочной продукции в регионе личных подсобных хозяйств. В колхозах и совхозах Ростовской области развитие кормовой базы и обеспеченность помещениями не соответствовали росту поголовья скота. Ежегодно во время зимовки от бескормицы, нехватки помещений и плохого ухода наблюдался большой падеж скота. Реализация мероприятий аграрной политики в 1953-1958 гг. не привела к значительному увеличению продукции животноводства. В целом, по Ростовской области в изучаемый период не выполнялся ни один плановый показатель по развитию животноводства.
The article examines the impact of the agrarian policy of the state on the development of animal husbandry in the Rostov region in 1953-1958, that is, from the beginning of the reform of agriculture in accordance with the decisions of the September plenum of the Central Committee of the CPSU in 1953 to the beginning of the meat and dairy company, held under the slogan "catch up and overtake America". In studying of agricultural policy regional socio-economic differences are of great importance, which affect not only the development of the region, but also the country as a whole. The author analyzes the main qualitative and quantitative indicators of the development of animal husbandry in the region during the study period. The article is based on the study of archival and statistical materials of the Rostov region. The author makes a conclusion that during the study period there was an increase in the number of all types of livestock in the region, milk yields and milk production increased. However, meat production has decreased compared to the level of 1953. There is a great contribution to the production of meat and dairy products in the region of personal subsidiary farms. In the collective farms and state farms of the Rostov region, the development of the fodder base and the provision of premises did not correspond to the growth in the number of livestock. During wintering, a large loss of livestock was observed due to starvation, lack of premises and poor care every year. Implementation of agrarian policy measures in 1953-1958 did not lead to a significant increase in livestock production. In general, not a single planned indicator for the development of animal husbandry was fulfilled in the Rostov region during the study period.
Шеримет А. Г.. ИДЕОЛОГИЧЕСКОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ В ПРОВИНЦИИ 1920-Х ГОДОВ: МОНОПОЛИЗАЦИЯ ПРОЦЕССА
В центре внимания статьи - начальный этап складывания системы идеологического воздействия в советской России после окончания Гражданской войны. Наступившие политический, экономический и социальный кризисы показали, помимо прочего, необходимость перестройки и совершенствования пропаганды и агитации. Это было зафиксировано на Х съезде партии. В отечественной историографии традиционно рассматривается партийное воздействие на все население Советской России, а период 1920-х гг. - начальным этапом складывания системы такового воздействия. Мы полагаем, что более корректно говорить о складывании в этот период элементов системы прежде на региональном уровне с учетом региональных особенностей и возможностей. Кроме того, в рассматриваемый период первым и основным объектом идеологического воздействия были партийцы, затем - рабочие и «трудовое» крестьянство, и параллельно с ними - дети рабочих. На протяжении рассматриваемого периода итоговый успех был обусловлен не только и не столько созданием и усилением системы коммунистического воздействия на массы, сколько исчезновением альтернативных, а точнее - источников этих альтернатив.
The focus of the article is the initial formation stage of the system of ideological influence in Soviet Russia after the end of the civil war. The ensuing political, economic and social crises showed, among other things, the need to restructure and improve propaganda and agitation. That was recorded at the Х Party Congress. In national historiography, the party influence on the entire population of Soviet Russia in the 1920s is traditionally considered as the initial stage of the establishment of a system of such an impact. We believe that it is more appropriate to discuss this process, first and foremost, on the regional level, taking regional characteristics and opportunities into account. In addition, during the period under review, the party members were the first and the main object of ideological influence, followed by workers, the “laboring” peasantry and their children. During the period under review, the final success was due not only and not so much to the creation and strengthening of the system of communist influence on the masses, but to the disappearance of alternative, or rather, the sources of these alternatives.
Китаева И. В.. СРАВНИТЕЛЬНО-ИСТОРИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ СОСТОЯНИЯ МОНАСТЫРСКИХ ПОДВОРИЙ КРАСНОДАРСКОГО КРАЯ, ОСНОВАННЫХ В XIX И XX СТОЛЕТИЯХ
Монастыри, которые были построены в досоветское время, были важнейшими центрами духовной жизни России. Краснодарский край, территория которого при Российской империи называлась Черноморией, а после получила статус административно-территориальной единицы и именовалась Черноморской губернией, развивался благодаря казакам, нуждавшимся в церквях и монастырских обителях. Советский период для России стал временем, когда религия перестала занимать важное место в жизни большинства людей, населяющих страну. Краснодарские монастырские обители были закрыты, их имущество было конфисковано для нужд советского государства. В постсоветское время закрытые монастыри получили возможность возродиться и снова начать свою духовную работу. Помимо этого, в Краснодарском крае стали создаваться новые монастырские обители. В данной статье приводится сравнительно-исторический анализ состояний монастырей Краснодарского края, которые были основаны в досоветское и постсоветское времена.
The monasteries that were built during pre-Soviet times were the most important centers of Russia spiritual life. The Krasnodar Krai, whose territory during the Russian Empire had been called the Black Sea Region, and then received the status of an administrative-territorial unit and was called the Black Sea Governorate, developed by the Cossacks, who needed churches and monastic cloisters. For Russia, the Soviet period became a time when religion ceased to occupy an important place in the lives of most people, that inhabiting the country. Krasnodar monastic cloisters were closed, their property was confiscated for the needs of the Soviet state. In the post-Soviet era, closed monasteries were given the opportunity to revive and begin their ecclesiastical work again. In addition, new monastic cloisters began to be created in the Krasnodar Territory. This article provides a comparative-historical analysis of the Krasnodar Territory monasteries’ condition, which were founded in pre-Soviet and post-Soviet times.